Поставь тарелку рядом, – вот и он, идет
Единый нам восполнить недостаток -
В вине отличном.
(Входит ШОН).
Ну, повороши очаг,
И торф добавь, чтоб разгорелось ярче;
Смотреть, как дым над очагом взлетает,
Довольство и покой на лицах созерцая -
Вот жизни смак; все мы, пока юны,
Путей взыскуем новых, небывалых,
Но лучше старый добрый путь – через Любовь,
О детях попеченье – до последних дней,
Когда мы скажем Року, Времени и Случаю – прощайте!
(МЭРИ достает кусок торфа из очага и выходит в дверь. ШОН идет за ней и встречает у порога).
ШОН:
Что повлекло тебя наружу, в холод леса?
Мерцает огонек в чащобе меж стволов,
И дрожь наводит он.
МЭРИ:
Забавный старичок
Мне сделал знак, что хочет он огня,
Чтоб трубку распалить.
БРИДЖЕТ:
Огня и молока им дав
В нечистой силы час – ты пригласила,
Все сознавая, зло под мирный кров.
Пред свадьбой ты была ленива и глупа,
Бродила, впутав в волосы цветные ленты;
Сейчас же – отче, мне позвольте все сказать! -
Ты не годишься в жены никому.
ШОН:
Мать, не кричи!
МАРТИН:
Уж слишком ты сурова.
МЭРИ:
Мне горя нет, что этот дом попал,
В котором слышу лишь злословье целый день,
Под власть фей леса…
БРИДЖЕТ:
Ты отлично знаешь,
Что кто зовет по имени лесной народ
И даже говорит о нем открыто -
Накличет беды всех сортов под крышу.
МЭРИ:
Из злого дома унесите, феи!
Мне дайте обрести забытую свободу:
Работать по желанью и по воле отдыхать!
О феи, заберите прочь из мира скуки,
Хочу летать по ветру, вам подобно,
Скакать на гребнях океанского прибоя,
Как пламя, танцевать среди вершин.
Отец ХАРТ:
Сама не знаешь, что сейчас кричишь.
МЭРИ:
Устала
До смерти я от ваших языков!
В одном избыток строгости и скуки,
В другом – избыток опыта и знанья,
А третий жжет сильней, чем воды моря;
Четвертый о пустой любви слова бормочет,
Любовью жалкой вольность отобрал.
(ШОН ведет ее к скамье у двери)
ШОН:
Не обижай меня; ведь я не сплю ночей,
Жалея обо всем, что дух тревожит твой.
Прекрасен лоб твой, белый и высокий,
Под облаком цветов твоих волос!
Присядь ко мне – они все старики,
Они давно забыли, что такое юность.
МЭРИ:
О, ты как дверь, ведущая в наш дом,
А я – как будто бы рябиновая ветвь:
Когда смогу на двери удержаться,
То счастье принести в наш дом сумею.
(Она хочет обнять его, но, стыдливо поглядев на священника, опускает руки).
Отец ХАРТ:
Держись ее, о дочь моя, – любовью
Бог крепит нас к Себе и к очагу,
Хранящему от пропасти вне Божьего покоя,
Огней слепящих и безумия свободы.
ШОН:
Будь мир моим, я всё б тебе отдал,
Не только очагов покой, но даже
