— Сошло иденное, — сказал Кудрявцев шепотом.
— А?
— Иденное сошло, — сказал Кудрявцев, пытаясь повысить голос. — Студился я. Осип.
— Ну, ничего, мы тебе нальем чего-нибудь…
— Осип, — просипел Кудрявцев тоскливо. — Вот. Шенно. И темпура у мя.
Видно было, что он не врет. Глаза у историка светились нездоровым, влажным светом.
— Да, конечно… — сказал Демичев. — Говорить можешь?
— Сдом, как види.
— Ну, может, полегчает?… до вечера-то?
— Не знаххх. Ххх. Не зна.
Демичев некоторое время разглядывал Кудрявцева, а потом сказал:
— Ладно, ребята, я сейчас вернусь… Ты, Кудрявцев, посиди с ребятами пока что…
И быстро вышел.
— Славка, ты правда, что ли, простудился?
— В ове буд вата, — засипел Кудрявцев. — Аздило мя.
— А?
— Аздило мя!
— Угораздило меня, — перевел Эдуард.
— История временно умолкла, — прокомментировал Некрасов. — Амалия, прошу вас, не стойте у меня за спиной.
— Я и не стою, — сказала Амалия.
Некрасов вздрогнул всем телом и резко повернулся вправо. Амалия, оказалось, сидела рядом с ним на неизвестно откуда взявшемся лишнем стуле. Он был уверен, что еще две секунды назад ее там не было.
* * *
Конференц-зал казался слишком большим из-за низкого потолка. Помимо Демичева, Вадима и Марианны присутствовал также Некрасов — он должен был давать интервью в паре с Кудрявцевым. Марианна возмутилась предложением Вадима до глубины души.
— У меня степень, — говорила она. — Это издевательство! Теории Кудрявцева, от которых он сам же и отказался, когда понял — это дилетантство и фрондерство одновременно! Это хуже, чем Фоменко! Это глупее, чем Гумилев! Мне ведь нужно коллегам и студентам в глаза смотреть! Как я смогу им смотреть в глаза после того, как… Нет, даже не думайте! Есть научные методы, и есть… Кудрявцев пошел на поводу у каких-то слесарей… по молодости…
Вадим и Демичев переглянулись.
— У нас очень мало времени, — сказал Вадим.
— Может, я просто перескажу все, что написал Кудрявцев? — предложил Некрасов легкомысленно. Видимо, оправился от шока.
— Не дури, Некрасов, — Демичев помотал головой. — Дело не в том, что он написал… кстати, ты читал, что он написал?
— Он написал очень много ерунды, — вмешалась Марианна. — Но он публично от нее отказался. Перед всеми. Два месяца бегал к Дмитрию Александровичу, плакал, просил.
— Читал, — сказал Некрасов. — Он ведь специалист по Киевской Руси, не так ли?
— Не только, — возразила Марианна, к которой в данный момент не обращались.
— Какая там история, — Некрасов пожал плечами. — Есть какие-то летописи, штуки три, плюс эпистолярный жанр на бересте, в большинстве случаев невыносимо глупый и скучный. А остальное — вилами по воде. Предполагать можно всё, одна теория стоит другой, а что там было на самом деле — кто ж знает.
