— Абдулла, извини, ты меня неправильно понял, — торопливо, боясь, что Казибеков бросит трубку, проговорил Хомяков. — Я хотел спросить, не пропало ли что-нибудь у твоего отца?
Абдулла вздрогнул. Секунды через три он закрыл рот, сглотнул и осторожно поинтересовался:
— Что именно?
— Понимаешь, мне показали перстень с крупным красным камнем, очень похожий на тот, что…
— Он у тебя?!!
Казибеков заорал столь громко, что Хомякову даже пришлось оторвать трубку от уха.
— Вези его мне! Нет! Я сам приеду!!
— Абдулла, я же сказал: мне его показали. Прислали фотографию через Интернет.
— Кто прислал?
— Не знаю. Точнее, так: я знаю его только под сетевым псевдонимом.
— Где он сейчас?
— Мы договорились встретиться завтра.
— Поздно! Я хочу найти его как можно быстрее. — Казибеков задумался. — Валера, оставайся дома. Через полчаса к тебе приедут мои люди, расскажешь им что и как. Попробуем найти твоего приятеля.
Хомяков удивленно поднял брови: ничего себе спешка.
«Что же это за перстень?»
И в голове вдруг всплыла шутливая фраза, которую он написал Сержанту: «Ты должен помнить, чем запечатывали сосуды с джиннами…»
Но вслух произнес другое:
— Э-э… Абдулла, мне неудобно говорить, но…
— Если с твоей помощью я верну кольцо, гонорар составит полмиллиона, — веско бросил Казибеков. — Нормально?
— Абдулла, поверь, я приложу все усилия…
— Вот и хорошо.
* * *
Розгин позвонил Батоеву сразу же после встречи с Казибековыми, сказал, что ультиматум передан и Абдулла берет время на размышление. Ответ будет завтра. Мустафа выразил надежду, что Казибеков поведет себя здраво и не встанет перед паровозом. После короткой паузы адвокат осторожно заметил, что наблюдать за столкновением вышеупомянутого паровоза и упрямого Абдуллы никому не интересно. На том и порешили. Батоев продемонстрировал глубокую уверенность в собственных силах и не сомневался, что Розгин обязательно поведает об этом сообществу.
Однако, положив трубку, Мустафа позволил себе весьма длинное ругательство, и тон, которым Батоев посылал проклятия, не был тоном победителя.
Абдулла взял время до утра.
Казибековы заперлись в своем дворце.
На первый взгляд в этом не было ничего необычного — в подобных обстоятельствах любая семья повела бы себя именно так. Но время идет, а сыновья старого Ибрагима до сих пор не отправили своих жен и детей подальше от Москвы. Почему? Они-то, в отличие от Розгина и сообщества, прекрасно понимают истинный смысл ультиматума и знают, что шансов выстоять у них нет. Если Мустафа придет в их дом, лягут все, кто в нем окажется. От Заремы не уберечься.
