— Я с тобой категорически не согласна, — горестно произнесла эта милая Людмила, — хотя понимаю, что сейчас тебе, может быть, труднее, чем мне. Надо было, конечно, заявить в милицию. Но такое мог сделать любой посторонний человек. А мы-то ведь близкие люди! Мы сами, понимаешь, сами обязаны были помочь…
— Вот и помогли! — Герка откровенно хмыкнул. — Тише, тише… Слушай-ка, слушай…
Вскочив, эта милая Людмила стала напряжённо вглядываться и вслушиваться в темноту, вытянув шею. Далекий-далекий, неясный голос едва улавливался чутким слухом.
— Я побегу, Герман?
— Нет уж, нет! Если ещё и ты не вернешься…
— Но, может быть, нас зовут на помощь!.. Я слышу тётечкин голос!
— Подожди, подожди ещё немножечко! — взмолился Герман. — Слышишь, голос-то приближается?
Эта милая Людмила настолько обрадовалась и растерялась, что не догадалась крикнуть, и, не в силах побороть нетерпение, несколько раз отбегала от костра, и каждый раз её сердито и испуганно окликал Герка.
Наконец они отчетливо услышали голос:
— Игнатий Савельевич, я вижу костёр!
— Тётечка, моя милая тётечка! — закричала эта милая Людмила и бросилась в темноту.
Вскоре она вернулась с дедом Игнатием Савельевичем, который сразу уселся у костра, не сказав ни слова, а лишь виновато покашляв, и начал сворачивать цигарку.
На другом берегу Герка разглядел тёмную человеческую фигурку с фонариком в руке, которая кричала голосом тёти Ариадны Аркадьевны:
— О, как я счастлива! Ах, как я рада! Я уже приготовилась чуть ли не проститься с жизнью, думала, что погибаю от страха и ужаса! Узнайте, что случилось с уважаемым Игнатием Савельевичем? За весь долгий путь он не проронил ни звука! Видно, что уж очень безмерно он сердит на меня!
— А почему вы на том берегу, тётечка?
— Я не помню, как попала сюда. Просто заблудилась. Впервые в жизни. Абсурд какой-то.
— Дед, а дед! — позвал Герка. — Ты чего в молчанки играешь?
Тот уныло отмахнулся, показал рукой на горло и продолжал сосредоточенно дымить.
— Нелепое, тётечка, создалось положение, — огорченно сказала эта милая Людмила. — Вы — на том берегу, Герман сломал или вывихнул ногу. Транспортировать его можно лишь в тачке. Дедушка безмолвен…
— Где-то тут поблизости в узком месте есть мостик! — крикнула тётя Ариадна Аркадьевна. — Сейчас я к вам перейду!
— Ой, тётечка! Вы опять заблудитесь!
— Исключено!
— Я вас встречу!
Когда эта милая Людмила убежала, Герман спросил:
— Да что с тобой, дед, а?
И в ответ раздался сиплый, с присвистом и хрипением, еле-еле-еле слышный шёпот:
