Дед Игнатий Савельевич смущенно покряхтел, пытался бодро крякнуть, но проговорил очень скорбно:
— Я некоторым образом во всём виноват. Информировал её, дорогой внучек, о тебе исчерпывающе, то есть полностью, ничего не скрывая. Сообщил о твоей бестолковой жизни все подробности. Откуда мне было знать, что Людмилушка так расстроится?
— Чего ты опять навыдумывал? Чего информировал? Чего сообщил? — предчувствуя недоброе, торопливо спросил Герка. — Какие там подробности о моей жизни? И почему она вдруг бестолковой оказалась?
— Да всю правду о тебе выложил! — Дед Игнатий Савельевич сокрушенно махнул рукой. — А она, милая-то Людмилушка, чуть не в слёзы…
— Дед, дед! Вреднющий ты дед! — вырвалось у Герки. — Чего ты обо мне опять насочинял?! Мало тебе, что ты меня хотел музейным экспонатом сделать…
— Ничего я не сочинял, — вяло возразил дед Игнатий Савельевич. — Говорю, проинформировал Людмилушку. Ну и немножко прокомментировал.
— Рыбу вы пошли ловить! — возмутился Герка. — А ты информировал, комментировал!.. Мало вам того, что вы меня ана… лизировали! А ей-то какое дело до меня? Я ведь не комментирую, как она живёт! Может, мне за неё тоже бе-зум-но стыдно! Может…
— Ах, Герман, Герман! — перебила его эта милая Людмила очень тоскливым голосом. — Просто страшно подумать, как ты ужасно неинтересно живёшь! А ведь я надеялась…
— Меня абсолютно не интересует, на что ты тут надеялась! — У Герки непроизвольно сжались кулаки, будто он собирался броситься в самую настоящую драку. — Страшно… ужасно… Приехала тут!.. Никто тебя к нам не звал! Командовать начала, ана… лизировать выдумала! Деда информировать заставила, комментировать…
Дед Игнатий Савельевич крякнул так возмущённо и громко, что Герка замолчал, а эта милая Людмила сказала дрожащим голосом:
— Благодарю тебя, Герман, за прямоту. Мне пора домой. Всего вам доброго.
И ушла.
Дед и внук молчали.
— Всё равно она ненормальная какая-то, — виновато и неуверенно произнёс Герка. — Чего ей за меня стыдно? Кто она мне? Приехала — уедет. А ты-то, дед, чего ей про меня и зачем наговорил? Ну, зачем?
— Людмилушка — очень серьёзная личность, — с уважением сказал дед Игнатий Савельевич. — Ростиком маленькая, а умом и сердцем значительная. Таких я ещё не встречал. Я не имел права на её вопросы о тебе отвечать уклончиво.
— Да чего я такого сделал?!
— В том-то и беда, дорогой внучек, что за всю свою жизнь ничего ты не сделал… А рыбалка не получилась. Ни одной поклёвочки. А как ты в реке оказался и не утонул?
