— Зайцы-то, между прочим, тоже кой-чего соображают! И не дармоезд я, а умный я очень! Профессор я, товарищи мои дорогие! Академик я, дорогие мои товарищи!
И знаете, уважаемые читатели, что же такое профессор этот, академик краснощёкий придумал?
При появлении контролёра Вовик продолжал спокойненько сидеть на своем месте.
А когда контролёр обращался к нему, то оказывалось, что Вовик является глухонемым, к вашему сведению!
Ни слова он сказать не может, ни слова он и услышать не в состоянии!
Мычит наш здоровенный заяц, дармоезд наш здоровеннейший, на весь трамвай, автобус или троллейбус, вовсю старается, чтобы его поняли: на уши показывает, язык высовывает чуть ли не на шесть с половиной сантиметров… И хотя нет такого закона, по которому глухонемым разрешается дармоездно кататься, нашего профессора, академика нашего краснощёкого все жалели — и пассажиры, и контролёры.
Катается Вовик на всех видах городского транспорта, кроме такси, конечно, иногда и вздремнет, а то и сон интересный увидит…
Но попал однажды наш глухонемой в не очень красивую историю.
В жизни, уважаемые товарищи, часто даже самые невероятнейшие, в том числе и фантастические истории начинаются очень обыденно.
Ехал Вовик в трамвае, сидел у окна и подремывал. И сквозь довольно сладкую дремоту мечтал он о том, что хорошо бы, вернее, просто замечательно, зайцем на большом-большом-пребольшом корабле под названием лайнер по морю или даже по океану поплавать… Сидел бы он на палубе в специальном полотняном кресле под названием шезлонг и смотрел бы во все глаза на ловких и умных дельфинов… А тут ещё подходит к нему дяденька под названием стюард, а в руках у него большущий подносище, а на подносище целых одиннадцать… нет, нет, не сосчитать, сколько вазочек с мороженым разных сортов… Ешь, ешь, профессор ты этакий, академик ты краснощёкий, ешь, ешь себе на своё здоровенное здоровье!
И дяденька под названием стюард говорит:
— Как тебе не стыдно, мальчишка невоспитанный?!
Вовик лениво, неторопливо открывает сначала один глаз, потом — неторопливо, лениво — второй и видит, что он в обыкновенном трамвае по родному городу едет, и стоит перед ним лысенький старичок и говорит:
— Стыд и позор тебе, позор и стыд, несознательный мальчишка!
— А что такое? — сладко зевнув, самым наиневиннейшим голосом спросил Вовик. — В чём дело?
— А что такое? А что такое? — с большим укором и очень нервно переспросил, почти передразнил старичок, и лысина его сначала покраснела, но тут же густо заалела. — А в чём дело? А в чём дело? А ты не видишь, краснощёкий ты нахал, что вот прямо перед тобой стоит женщина с ребёнком на руках? Видишь?
