Третий стоял, смотрел на своего кашляющего предводителя, и нападать на меня не собирался. Тем не менее, я его ударил. Ударил так, как этому учил меня Кумарин, по всем правилам японского боевого искусства - на выдохе, мысленно согнав в костяшки своего кулака всю энергию. Хорошо, что ударил в плечо (собственно говоря, туда и метил), а то мог бы убить. Парень полетел вдоль аллеи и, запутавшись в собственных ногах, упал. Плечо я наверняка ему выбил или даже ключицу сломал.
- Кто-нибудь еще хочет…закурить? - тяжело дыша, спросил я.
Желающих не нашлось.
Мы с Машей ушли из парка, а нам в спину раздавались проклятья и обещания разобраться.
- А вдруг они нас подкараулят, и их будет больше? - испуганно спросила Маша.
- Пусть подкарауливают. Я и десяток таких хлипаков уделаю, - похвастался я. - Да и не будут они разбираться со мной. Они все поняли.
- Давай не будем больше ходить в этот парк, - предложила Маша.
Я остановился, прижал ее к себе и поцеловал в губы. Это был наш первый поцелуй. Маша сначала пыталась освободиться, но через несколько мгновений затихла и ответила мне, неумело и осторожно.
Потом мы целовались в подъезде. В подъезде ее дома.
- Как ты их бил! - восхищенно сказала Маша в коротком перерыве между поцелуями. - А того, которого ты ударил последним. Ты его как колуном ударил.
- Колуном? - усмехнулся я довольно.
- Я придумала, - засмеялась моя любимая. - Я буду звать тебя -
Колун. Коля-Колун!
- Хорошо, - разрешил я. - Зови меня Колуном.
Я снова прижал ее к себе, и вдруг меня затрясло.
- Что с тобой? - спросила Маша. - Ты заболел?
- Я совершенно здоров. Я даже здоровей, чем ты можешь себе представить, - ответил я.
Я понял, что хочу Машу, хочу, как женщину.
К тому моменту, когда мы с Машей встретились, я уже знал, что такое женщина. И узнал я это, благодаря старшей сестре того же
Никифора, которая практически силой затащила меня в постель, когда я зашел за своим приятелем, чтобы вместе с ним идти на тренировку, а его не оказалось дома. Жанне, сестру Никифора звали Жанной, было тогда лет двадцать или двадцать с хвостиком, и она уже успела один раз побывать замужем. Жанна поглядывала на меня, высокого темноволосого шестнадцатилетнего паренька уже давно. Сначала я этих взглядов не понимал, а когда понял, не испугался. Пусть смотрит, коли есть желание. Это Жаннино желание все возрастало и возрастало, а когда оно достигло наивысшего накала и ситуация сложилась, как надо, как надо было Жанне, то…
