– Кажется теперь я понял, почему чародеям нельзя крутить любовь с учениками, – пробормотал он непонятную для Гражены фразу.
– Я человек, – настойчиво повторила Гражена и сосредоточенно вернулась к прерванной мысли, страстно требовавшей закончить себя. – И я не хочу совмещать эти две роли. Раньше ещё могла, сегодня уже нет… В общем, тебе придётся выбирать. Или я твоя женщина. Или я твой ученик. Я приму любой твой выбор. А вместе – я уже больше не выдержу.
– Что-то случилось? – нахмурился Айна-Пре.
– Это сейчас не важно…
– Говори!
– Скажу. Но не сейчас. После того, как мы решим вот это… Я вовсе не требую от тебя принять решение вот прямо сразу. У тебя есть время. Подумай хорошенько, чтобы потом… не пожалеть.
– Хорошо, я подумаю. Но и ты отдохни, развейся. Ты ещё не приглашала лекаря?
– Я не больная, – буркнула Гражена. – Не переживай… И всё-таки расскажи, что произошло, почему вы так неожиданно приняли Дженеву в чародеи. Да ещё и вместе с Юзом… Что случилось?!
– Да ничего не случилось, нормальная вещь, пополнение Круга. Давно пора было,
всё-таки четверо на такую огромную страну – маловато. Вон в Дольдисе, все земли которого легко упрячутся в карман Рении, и то уже больше десятка наберётся… Пусть ребята послужат. Кстати, ты мне тоже обещала подумать. Помнишь? О том, хочешь ли ты войти в Круг?
– Ох, не сейчас… Голова совсем другим занята…
– И ладно. Главное, когда примешь решение, не забудь поставить меня в известность. Хорошо?
– Хорошо, хорошо… Я могу увидеть Дженеву?
– Пока нет. Они сейчас в Башне. Но тебе туда ходить не надо. Не мешай им, у них сейчас дел и забот, как у капрала перед походом. Потерпи недельку-две.
– И всё-таки странно это… Ох, боюсь я за неё!
– Глупости.
– Может быть и глупости… А может быть и нет.
На этом разговор кончился, оставив по себе стойко гудящую нотку какой-то дурной обиды и разочарования. Жизнь приобретает ни с чем не сравнимый вкус опьяняющей силы, когда ты научаешься побеждать не кого иного, как собственную судьбу, скаредно прячущую от тебя причитающееся тебе счастье. Новый враг же оказался незнаком. Гражена чувствовала себя обезоруженной. Беззащитной. Оставленной. По ночам зарядила бессонница, днями же нестерпимо хотелось спать. Лекарка, к которой она ходила сразу по возвращению в Венцекамень, пообещала, что это скоро пройдёт, но зато подташнивать будет все оставшиеся семь месяцев и лицо будет становиться всё более задутым. Однажды Гражена поймала себя на том, что стала избегать свого отражения в зеркале.
