Когда-то Руби отчитывала Мориа за малейшую провинность, и это продолжалось так долго, что Мориа привыкла немедленно бросаться в ответную атаку. Поэтому она тут же резко возразила:
– Если я и буду убита, это не твое дело. Ты же сам хотел, чтобы меня в здешних горах не было, разве не так? Если меня убьют, это проклятое место снова будет только твоим...
Внезапно Девлин схватил девушку за локоть и одним мгновенным движением привлек ее к себе. Мориа смолкла, пораженная силой Белого Призрака – казалось, гора мышц закрыла ей солнце.
– Успокойтесь, леди, – произнес с угрозой Девлин. – Если я оставлю вас одну, вы уже через час будете мертвы.
– Я слышала, что в тебе течет кровь апачей. Одного твоего слова было бы достаточно, чтобы непрошеные гости оставили меня в покое, – возразила она.
– Да, некоторые индейцы признают меня кровным братом, но далеко не все, – серьезно сказал Девлин. – Как и у белых людей, среди апачей встречаются такие, которым нельзя доверять ни при каких обстоятельствах. Макадо и его сторонники считают меня повинным в кровавой резне в Охо-дель-Муэрто. Они хотят, чтобы я покинул эти горы, и не признают хозяевами здешних мест никого, кроме себя. Жизнь научила Макадо быть подозрительным, и он теперь не доверяет никому.
Мориа заметила, что почти не вдумывается в слова, которые произносит Призрак, целиком захваченная ощущениями, вызванными близостью этого человека. В ней возникло странное чувство, что ее тянет к нему какая-то неведомая магнетическая сила. В теле девушки начали пробуждаться неясные желания, которых ей ни разу не доводилось испытывать за все двадцать лет жизни. Она могла чувствовать, какими сильными являются его подобные колоннам ноги, ощущать биение сердца в его груди. Впервые мужчина не вызывал в ней отталкивающего чувства; напротив, его близость ей даже нравилась.
Мориа подняла голову, чтобы взглянуть в его лицо. Ее внимание невольно привлекла чувственная линия рта незнакомца. Она поймала себя на желании, которое показалось ей нелепым и странным, – ей захотелось, чтобы его губы коснулись ее губ. Но девушка тут же одернула себя – как же можно позволять закрадываться в голову подобным мыслям, ведь она прокляла весь мужской род!
Судьбе было угодно, чтобы с некоторых пор Девлин Грэнджер посвятил всего себя мести. На протяжении года все, что бы он ни делал, служило только одной-единственной цели, а тому, кто мстит, нет времени на женщин. Но сейчас, прижимая к себе красавицу с сапфирово-голубыми глазами, Девлин чувствовал, что его прочная как гранит целеустремленность дает трещину.
