Если быть до конца честным, непрошеное волнение он испытывал уже не раз. Еще в первую ночь, когда Девлин, стоя на краю утеса, увидел карабкающуюся по горам гибкую фигурку, она вызвала в нем целый рой давно забытых эмоций. Позднее он пытался представить, что может скрываться под этим измазанным в земле, местами порванным платьем из миткаля. По-видимому, в такое состояние платье привела чья-то попытка овладеть этой девушкой. Но, судя по всему, силе она уступить не пожелала.
Хотя Девлин старался не давать воли мыслям, возникшим от столь близкого присутствия незнакомки, он чувствовал, что совершенно не в силах им противиться. Его взгляд словно независимо от него прогулялся по ее лучащимся в свете солнца голубым глазам с длинными ресницами, затем опустился ниже, на розовые губы, нежные, словно лепестки роз. Мягкая податливость ее плоти под пальцами заставила его собственное тело вспомнить те ощущения, которых он не испытывал уже больше года.
Девлин с удивлением подумал, что он сейчас совершенно забыл о мести. Единственным, что его теперь занимало, было желание узнать, каким окажется поцелуй губ стоящей рядом красавицы.
– Как твое имя? – спросил Девлин и сам удивился тому, как изменило его голос проснувшееся желание.
– Мориа Лэверти, – ответила девушка, даже не замечая, что ее взгляд так и остался прикованным к искушающей линии его рта.
Мориа... Это имя напомнило Девлину шелест влажного ветерка в безжизненной, сожженной солнцем пустыне.
«Меня сейчас точно сожжет, но вовсе не солнце», – подумала Мориа, чувствуя, как в глубине ее тела разгорается какой-то неведомый огонь. Может быть, пока не поздно, надо ударить этого человека в самое его уязвимое место и разом прекратить столь тревожную близость... Эта мысль появилась неожиданно и так же неожиданно исчезла. В следующее мгновение Мориа вдруг поняла, что ее губы коснулись его теплых и влажных губ. У мускулистого гиганта оказалось удивительно мягкое и осторожное прикосновение, словно он проверял, как она отнесется к его поцелую и как почувствует этот поцелуй он сам. Мориа чуть ответила на поцелуй; чуть ответил и он – не больше, чем она. Она прижалась своими губами сильнее – и именно с той же силой ответили его губы, ни на секунду не становясь грубыми или нетерпеливыми. Прошло всего несколько секунд, и те искорки, которые пробегали между ними двоими, перешли в обжигающий огонь.
Его руки опустились ниже и начали гладить ее спину так умело, что сердцу Мориа стало тесно в груди. Ее собственные дрожащие руки поднялись к его плечам, словно пробуя их могучую силу.
