- Гиви! Гиви!..
Первым нарушает молчание ихтиолог: - Не понимаю, зачем пожилой женщине забивать голову внучки разной чепухой?
- Нине Александровне не понравился ваш рассказ о ядовитых стрекательных органах медузы. Эта женщина с трогательной нежностью относится к животным, особенно к беспомощным. И внучку она через сказку приобщает к добру. Девочка восприимчива. Три дня назад во время шторма она вышла из дома, залезла на лестницу, приставленную к стене, а лестница ходуном ходила. Девочка зовет: "Принц! Принц! Спаси меня!" Подбежавшая няня вовремя подоспела, схватила ее и понесла домой.
- Разве это не возмутительно?! - Гогла Михайлович ударил кулаком в песок.- В двадцатом веке живем! Внушаем ребенку сказки и небылицы! Зачем ребенку внушать выдумку о принцах, о превращениях Океан-рыбы в медузу? Зачем? Это чистейший абсурд! Несчастный ребенок...
- Вы слишком строги,- возражал литератор.- Мудрец сказал: "Не злите детей: кто хочет бить, будучи ребенком, тот захочет убивать, когда вырастет". Литератор усмехался добродушно, подсматривая за сердитым лицом ихтиолога.- Сказки учат добру, а наука - рационализму. Необходима гармония. И вряд ли кто знает, на какую чашу весов и чего следует положить больше...
- Вано, генацвале! - замахал руками ихтиолог.- Мы живем в век науки! Мы летаем на самолетах, исследуем генную программу клетки, изучаем глубь моря... На кой черт нам дремучие сказки?
- Может быть, может быть... В молодости мне довелось как-то познакомиться с милой девушкой, дочерью богатого нэпмана. Я влюбился, и сам ей понравился. Мы встречались, как поется, "у садочку, в тэмному куточку...". Аромат юного девичьего тела и французских духов кружил, мне голову, но у нас все ограничивалось одними поцелуями...
Гогла Михайлович заулыбался, перевернулся на спину и зацокал языком:
- Про любовь - это другая наука. Я весь внимание...
- Судьба нас разлучила,- продолжал литератор.- Прошли десятилетия... Иду я по Столешникову переулку, как вам известно, одному из самых людных в Москве, и вдруг улавливаю "тот запах". Он пронзил меня, как электрическим током. И я, как охотничий пес, "взял след" и вскоре нашел эту женщину в комиссионном магазине. Мы узнали друг друга...
- Она душилась "Красной Москвой"? - шутливо спросил ихтиолог.- Вы запомнили запах духов?
- Не знаю,- вздохнул литератор.- Со времен Вавилона, Египта, Индии женщины душились "своими", так сказать, "персональными" благовониями. У моей знакомой была смесь "Черного нарцисса" фирмы "Карон" и диоровской "Фиалки", но я думаю, узнал ее не по духам, а каким-то чутьем... Этого объяснить не могу.
