– Катя, не морочь мне голову! Где Лорочка?
– Она ушла вчера, Аделаида Александровна. Я не знаю куда, у меня тут…
– Господи, что за детский сад! Где опять моя дочь? Когда это уже прекратиться…
В ухо Кати полезли истерические короткие гудки.
«Это не театр. Это цирк», – подумала Катя, вешая трубку и направляясь к спальне. «Сейчас посплю часик, а потом все образуется», – и провалилась в приятное тепло дремоты.
Случай с пенсионером, который мастерски ограбил банк, но попался из-за своей собственной немощи, заронил в душу Петрова тревоги и сомнения, которые были пока настолько мутны и неопределенны, что высказать их или записать на бумаге было совершенно невозможно.
Иван Семенович раскладывал перед собой бумаги по текущему делу, тасуя их, как гигантскую колоду карт, а узор все не складывался и не складывался. Посидев вот так, глядя в пустоту, два дня, Петров снял телефонную трубку и набрал номер архива:
– Мне Зою, пожалуйста.
Поговорив несколько минут с милой его сердцу девушкой, Петров снова углубился в бумаги. Через пятнадцать минут вертлявая блондинка принесла ему пару тонких папок, которые он принял, не глядя, и сразу же снова приступил к задумчивому чтению документов.
После недолгого молчания, Петров снова снял трубку:
– Справочная? Девушка, мне Областную психиатрическую больницу, пожалуйста!
* * *
Оксана сдала выручку и побежала в садик, чтобы забрать Андрюшку.
Молодая нянечка сидела на стульчике, и окруженная детьми, читала им вслух сказку. Сидевший у нее на коленях малыш играл с кулоном, который видел на ее тонкой шее.
– Здрасть, Инночка! Прости, я задержалась… Где Андрюшка? – отдуваясь спросила Оксана, ища глазами темную головку своего сына среди галдящих малышей.
– Здравствуйте, Оксана. А разве он должен быть здесь? – спросила нянечка, наклонившись, чтобы освободить волосы от цепких пальцев мальчугана.
– Мама должна была его привести…
– Нет, не приводила. Мы уж думали, что он заболел. А что случилось?.. – подняла голову нянечка и увидела перед собой только пустой дверной проем.
Оксана бежала по улице, всхлипывая на ходу: «Мама! Мамочка!..» Она поломала каблук и вывихнула лодыжку. Ругнувшись, она сняла туфли и побежала дальше босиком, раня ноги об асфальт.
Влетела во двор и одним махом взлетела по лестнице на второй этаж. Дверь в квартиру родителей была открыта. Оксана рванула ее и влетела в комнату. Мама лежала на полу и бессвязно бормотала. Рядом лежала собака и лапами толкала ее в бок. Мама мычала и отбивалась. В комнате пахло перегаром, стол был заставлен бутылками, одна из них лежала на полу. Следов присутствия ребенка в комнате не было.
