Но приехавшие врачи лишь сокрушенно покачали головами и развели руками. Жесты интернациональные и в специальном переводе не нуждающиеся.
– Ничего нельзя поделать. Слишком поздно.
А вот Маринину мать они привели в чувство неожиданно быстро. Та села, но увидев тело дочери, затряслась в бурных рыданиях. Так что на вопросы врачей пришлось отвечать подругам. Однако и у них имелись к эскулапам вопросы.
– А что с ней случилось? Почему она умерла?
– Пока трудно сказать. Возможно, сердце подвело. Она употребляла наркотики?
– Не знаем.
– Пила?
– Не… Наверное, да.
– Курила?
– Это да! – воскликнула Леся, вспомнив упавшую на пол полную пепельницу.
Окурки до сих пор были разбросаны по всему полу. Однако следующий вопрос врачей заставил подруг насторожиться.
– А что именно она пила или ела перед смертью?
Ах, какой скверный вопрос! И что им сказать? И вообще, почему они интересуются этим?
– Дело в том, что нельзя также исключать и версию отравления, – заявил один из докторов. – И посему…
Подруги, увы, прекрасно знали, что последует за этим «посему»… Разумеется, врачи вызвали ментов. А те, в свою очередь, принялись ставить всех с ног на уши. И когда они узнали, что Светлана и покойница длительное время не могли поделить между собой одного мужчину, восторгу их буквально не было предела. Напрасно Светлана пыталась им втолковать, что они уже все решили, поделили, и больше передела быть не могло. Менты лишь скабрезно ухмылялись. И в конце концов предложили Светлане проследовать за ними.
– А вы посидите пока тут! – предупредил подруг один из оперативников, заметив, что девушки также направляются к двери. – И подождите!
Чего им следовало ждать и, главное, сколько, он не уточнил. Но подруги послушно остались, не рискуя навлекать на себя гнев правосудия. В квартире оставалась и мать Марины. И трое ее детишек, которые по малолетству ничего не понимали.
Бабушку, как выяснилось во время беседы, звали Галиной Петровной. Она где-то раздобыла новый слуховой аппарат и теперь более или менее успешно могла участвовать в общей беседе. Только говорить ей следовало погромче. Иначе старушка путалась, и получалась несуразица.
Менты быстро смекнули, что если яд попал в организм жертвы незадолго до смерти, значит, угощалась она вместе с гостьями. А так как все остальные пили вино и только Марина – ликер, скорей всего яд был подмешан именно в бутылку с ликером. Услышав это, Галина Петровна горестно взвыла.
