. Совершив
положенные священнодействия, они императорским ходом вошли в императорский
дворец. (5) Разделив его, они стали жить там оба, забив наглухо все проходы,
которые были не на виду; только дверьми, ведущими на улицу и во двор, они
пользовались свободно, причем каждый выставил свою стражу; если они и сходились
вместе, то ненадолго и лишь для того, чтобы хоть иногда показаться вместе
публично. Прежде всего они оказали почести своему отцу.
2. (1) Есть у римлян обычай: причислять к сонму богов тех императоров, что
умерли, оставив после себя детей-преемников; такие почести называются у них
апофеозом. Во всем городе наступает тогда торжественный, проникнутый, впрочем,
своеобразной печалью праздник. (2) Тело покойного предается земле — с
пышностью, но в общем так же, как хоронят всех людей; а потом лепят из воска
изображение покойного, совершенно с ним схожее, и выставляют его при входе во
дворец на {69} огромном и высоко поднятом ложе из слоновой
кости, устланном покрывалами с золотым шитьем. Восковая фигура лежит на виду у
всех, бледная, как больной. (3) А по обеим сторонам ложа большую часть дня
сидят: слева — весь сенат в черном[5], а
справа — все те женщины, которые пользуются особым уважением благодаря заслугам
их мужей и отцов. На них нет золотых украшений и ожерелий; одетые в простые
белые одежды, они имеют вид скорбящих[6].
(4) Это длится семь дней; приходят врачи, каждый раз приближаются к ложу, будто
бы осматривают больного, и каждый раз говорят, что ему все хуже. А когда станет
ясно, что он уже умер, благороднейшие из всаднического сословия и лучшие
молодые люди из сената поднимают ложе, несут его по Священной дороге и
выставляют на старом форуме — там, где обычно слагают с себя полномочия римские
должностные лица[7]. (5) По обеим сторонам
ложа устроены помосты, располагающиеся уступами, — нечто вроде лестниц. И вот
по одну сторону становится хор детей из самых благородных патрицианских
семейств, а напротив них — хор из тех женщин, чье достоинство признается всеми;
оба хора поют посвященные умершему гимны и пеаны[8], звучание которых скорбно и величаво. (6) Посте этого, взяв
ложе на плечи, его несут за пределы города, на поле, называемое Марсовым[9]. Там, в самом широком месте, уже стоит
своеобразное строение: четырехугольное, с равными сторонами, состоящее
исключительно из скрепленных между собою огромных бревен — что-то вроде дома.
(7) Внутри оно все заполнено хворостом, а снаружи украшено расшитыми золотом
коврами, статуями из слоновой кости и разнообразными картинами. На первом,
нижнем строении стоит второе, такой же формы и с такими же украшениями, только
меньше первого; воротца и дверцы, сделанные в нем, распахнуты. Дальше идут
третье и четвертое, каждое меньше расположенного под ним, и все это
заканчивается последним, которое меньше всех других. (8) Эту постройку,
пожалуй, можно сравнить с маяком, который сооружен у гавани, чтобы по ночам
своими огнями вести корабли в безопасное для них пристанище; «фаросами»
называют в народе такие маяки
