он
придумал всякие козни. Воинов, однако, он не убедил: помня о Севере и зная, что
оба родились от него и одинаково воспитывались ими с детских лет, воины
выказывали обоим равное повиновение и преданность
[115]. Антонин, после того как у него ничего не вышло с
войском, заключил договор с варварами, даровал им мир и взял залоги верности.
Затем он удалился из земли варваров и поспешил к брату и матери
[116]. Когда все они оказались вместе, то и
мать, и высокопоставленные лица, и советники, отцовские друзья
[117], пытались примирить братьев. (7)
Антонин, поскольку все противодействовали ему в его желаниях, больше по
необходимости, чем по доброй воле склонился к дружбе и согласию, скорее
показному, нежели истинному. Оба таким образом управляли империей, имея равную
власть. Они пожелали уйти из Британии и поспешили в Рим, везя останки отца.
Предали его тело огню, а прах, смешав с благовониями и заключив в алебастровую
урну, доставили в Рим, чтобы там поставить между священными памятниками
государей. (8) Сами же вместе с войском как победители британцев переправились
через океан и достигли противолежащей Галлии.
Итак, в этой книге описано, как Север окончил свою жизнь и сыновья
унаследовали его власть. {68}
1. (1) О том, что происходило при Севере, правившем в течение восемнадцати
лет, рассказано в предыдущей книге. А его сыновья, взрослые молодые люди,
вместе с матерью спешили в Рим, ссорясь друг с другом уже в пути. Вместе они не
останавливались и за одним столом не ели — слишком сильно было подозрение, что
другой первым, сам ли, или подговорив слуг, успеет тайком отравить каким-нибудь
губительным ядом еду или питье другого. (2) Тем больше они торопились: каждый
думал, что опасность уменьшится, как только они окажутся в Риме и разделят
дворец пополам; в этом обширном и многолюдном жилище, которое больше целого
города[1], каждый сможет жить сам по себе,
как ему вздумается.
(3) Когда они прибыли в Рим[2], народ
встретил их, неся лавровые ветви, а сенат приветствовал их. Облаченные в
императорскую порфиру, они шли впереди; вслед за ними, неся сосуд с прахом
Севера[3], шли те, кто отправлял в этот год
должность консулов. Приветствовавшие юных государей, проходя мимо, склонялись и
перед сосудом. (4) И вот, проводив его и пройдя впереди торжественного шествия,
они поставили его в храме, где и теперь показывают священные усыпальницы Марка
и государей, что были до него
