трибуну и другим
присутствовавшим обнажить мечи и убить этого человека, как изобличенного врага.
(12) Те немедленно выполняют приказание юного государя, убивают Плавтиана и
тело его выбрасывают на людную улицу
[97],
чтобы все его видели и чтобы враги надругались над ним.
Так умер Плавтиан, потерявший рассудок в ненасытной жажде владеть всем и
попытавшийся в конце жизни опереться на неверного подчиненного.
13. (1) На будущее Север назначил двух префектов претория[98], сам же по большей части жил в загородных дворцах и в
приморских частях Кампании, творя суд и занимаясь государственными делами[99]. Ведь он хотел отучить сыновей от их
образа жизни в Риме и приучить к более дельному, так как видел, что они склонны
к непристойным и неподобающим государям зрелищам. (2) Это пристрастие к
зрелищам и соперничество, вызывавшее между ними постоянные расхождения и
противоположность мнений, возбуждало души братьев и разжигало огонь раздора и
вражды. Антонин, устранив Плавтиана, стал особенно невыносим. Он стыдился и
боялся… всеми способами он подготовлял смерть его дочери, своей жены. (3)
Поэтому Север выслал ее вместе с братом в Сицилию, дав им щедрое, вполне
достаточное для жизни содержание[100], по
примеру Августа; ведь и последний поступил таким же образом с детьми своего
врага Антония[101]. Север постоянно
старался помирить сыновей, внушить им единомыслие и согласие, напоминая о
старинных сказаниях и трагедиях, рассказывая о несчастьях братьев-царей, всегда
бывавших следствием раздоров. (4) Север показывал им сокровища и храмы, полные
денег. Указывал, что богатств и денег столько, что не будет нужды добывать их
кознями, когда дома все имеется в таком изобилии, что воинов можно свободно и
щедро награждать, что в Риме их силы увеличились вчетверо[102], а перед городом размещено столько лагерей[103], что никакие внешние враги не могут
равняться или противостоять им ни численностью войска, ни ростом воинов, ни
количеством денег. (5) Однако, говорил Север, от всего этого нет никакой
пользы, если братья враждуют друг с другом и идет внутренняя война. Часто,
настоятельно повторяя что-нибудь в этом роде или упрекая, он старался
образумить и примирить их, они же не слушались, делаясь все необузданнее и
хуже. (6) Льстецы тянули каждый в свою сторону пылких юношей, которые под сенью
императорской власти ненасытно стремились ко всем приманкам наслаждения, и не
только угождали их прихотям и самым постыдным желаниям, но и постоянно
изыскивали что-нибудь
