Трибун, видя, в какую он попал опасность и боясь
расположения Севера к Плавтиану, понял, что если заговор не будет раскрыт и
доказан, его ждет страшная смерть, и (5) сказал: «Какое еще требуется большее
доказательство, о владыка? Какие более ясные улики? Позвольте мне только, выйдя
из дворца, послать кого-нибудь преданного мне с известием, что дело сделано.
Плавтиан, поверив, появится в надежде занять пустой дворец. А уж когда он
придет, ваше дело обнаружить истину. Только прикажите соблюдать во дворце
полную тишину, чтобы все не стало известно слишком скоро и не повернулось бы
по-другому».
(6) Сказав это, Сатурнин приказывает одному из самых преданных ему людей
позвать Плавтиана как можно скорее так как оба императора повержены и тому
необходимо оказаться внутри дворца прежде, чем все станет известно народу.
Ведь когда твердыня[96] будет занята, а
власть окажется в его руках, то все волей-неволей покорятся тому, кто уже стал
государем, а не только собирается еще стать им. (7) Поверив этому и
исполнившись надежд, Плавтиан уже поздним вечером, надев ради безопасности на
себя панцирь, прикрыл его прочей одеждой и, взойдя на колесницу, поспешно
приехал во дворец. Сопровождали его немногие слуги, которые думали, что
Плавтиан вызван к императору для каких-то спешных дел. (8) Прибыв во дворец,
Плавтиан беспрепятственно прошел внутрь, так как стража ничего не знала о
происходившем. Трибун вышел ему навстречу и, заманивая в ловушку, назвал
императором, взял по обыкновению за руку и ввел в спальню, где, как он говорил,
лежали трупы императоров. (9) Север к тому времени уже приказал своим молодым
телохранителям схватить Плавтиана, как только он появится. Тот, ожидая совсем
другого, входит и видит перед собой обоих государей; его хватают. Пораженный
таким оборотом дела, Плавтиан стал просить и умолять, оправдываясь тем, что все
это ложь и клевета и подстроено врагами. (10) Север укорял Плавтиана,
перечисляя свои многочисленные благодеяния и дарованные ему почести, тот же
напоминал императору о прежней верности и преданности, так что мало-помалу
почти убедил Севера своими словами, как вдруг на нем распахнулась одежда и
стала видна часть панциря. Заметив это, Антонин, юноша дерзкий, вспыльчивый и к
тому же в душе ненавидевший Плавтиана, воскликнул: (11) «Ну, а об этих двух
уликах что ты скажешь? Ты приходишь во дворец вечером, незваный. А что значит
панцирь на тебе? Кто приходит на обед или на пирушку вооруженный?». И с этими
словами Антонин приказывает
