мстить. (2) Особенно тяжело переживали совершившееся
и смотрели на это как на общее несчастье члены сената, потерявшие кроткого отца
и превосходного председателя. Снова был страх перед тиранией, так как по их
ожиданиям именно этому радовались воины. (3) По прошествии одного или двух дней
простолюдины начали расходиться, опасаясь каждый за себя, а высокопоставленные
лица стали уезжать в расположенные как можно дальше от города имения, чтобы,
находясь в Риме, не потерпеть чего-либо ужасного от власти, которая
установится. (4) Воины же, узнав, что народ успокоился и никто не осмеливается
мстить за кровь государя, продолжали, запершись, оставаться в стенах, но,
выведя самых громкоголосых из своей среды, объявляли о продаже императорской
власти, обещая вручить власть тому, кто даст больше денег, и с помощью оружия
беспрепятственно привести его в императорский дворец. (5) Когда это объявление
стало известным, то более почтенные и рассудительные члены сената, а также
сколько было патрициев и богатых людей, в небольшом числе уцелевших от тирании
Коммода, не подошли к стене и не пожелали за деньги приобрести непристойную и
позорную власть. (6) Некоему же Юлиану
[41],
уже бывшему консулом, слывшему обладателем огромных денежных средств, было
сообщено об объявлении воинов, когда он под вечер пировал, пьянствуя и
опохмеляясь, — его невоздержанная жизнь вызывала нарекания.(7) И вот жена, дочь
и толпа сотрапезников
[42]уговаривают его
соскочить с ложа, поспешить к стене и узнать о том, что делается; по дороге они
все время советуют ему схватить лежащую под ногами власть и, если бы кто-нибудь
оспаривал ее, превзойти всех щедростью, так как он владеет несметными деньгами.
(8) Подойдя к стене, он начал кричать, обещая дать все, сколько они желают, и
говорил, что у него имеется очень много денег и сокровищницы, наполненные
золотом и серебром. В то же самое время и Сульпициан, также из бывших консулов,
ставший префектом Рима (он был отцом жены Пертинакса)
[43] явился, стремясь купить власть. (9) Его, однако, воины не
допустили к себе из страха перед его родственными отношениями с Пертинаксом —
как бы не оказалось какого-либо обмана с целью покарать за его убийство.
Спустив лестницу, они подняли на стену Юлиана: отворить ворота они не хотели
ранее, чем узнают о количестве денег, которое будет им дано. (10) Поднявшись,
он пообещал им восстановить память о Коммоде, почести и изображения, которые
уничтожил сенат, а также дать им свободу делать все, которую они при нем имели,
а каждому воину столько серебра,
