щим императорской власти и
прежней его жизни и деяниям, не пожелал бежать или скрыться и, идя навстречу
опасности, выступил, чтобы поговорить с ними, понадеявшись убедить их и на
данный момент положить конец неразумному порыву
[37]. (5) Выйдя из своего покоя, он, встретившись с ними,
пытался расспросить их о причинах их порыва и пробовал убеждать их не
поддаваться неистовству, сам при этом сохраняя сдержанный и почтенный вид и
соблюдая императорское достоинство и отнюдь не являя собой вид оробевшего,
струсившего или умоляющего человека.
(6) «Быть мне убитым вами, — сказал он, — в этом нет ничего значительного
или тяжкого для старца, достигшего — со славою — глубокой старости — ведь
всякой человеческой жизни неизбежно положен предел; вам же, слывущим стражами и
охранителями государя, самим стать убийцами и запятнать свои правые руки кровью
не только единоплеменной, но и императорской — смотрите, как бы это не
оказалось в данный момент нечестивым, а впоследствии — опасным. Ведь я не
сознаю за собой ничего, чем бы я вас огорчил. (7) Если вы испытываете
неудовольствие по поводу смерти Коммода, то ведь нет ничего удивительного в
том, что его, человека, постигла смерть. Если же вы думаете, что это случилось
по злому умыслу, то в этом нет моей вины; вы знаете, что я вне всякого
подозрения и в такой же степени, как и вы, не ведаю, что тогда произошло, так
что если вы что-то подозреваете, предъявляйте обвинение другим. (8) Но все же,
хотя он и скончался, у вас не будет недостатка ни в чем, что может быть дано
пристойным образом и по заслугам, без насилия надо мной и без грабежа». Пытаясь
говорить им такие речи, он был близок к тому, чтобы убедить некоторых из них, и
немалое их число повернулось и начало уходить, испытывая уважение к старости
почтенного государя, но более дерзкие[38],
бросившись на старца, пока он еще говорил, убивают его[39]. (9) Совершив такое жестокое дело, они, устрашившись своей
отваги, желая удалиться до прихода народа и зная, что народная масса будет
негодовать по поводу совершившегося, возвратились бегом в лагерь и, заперев все
ворота и входы, оставались в стенах, поставив на башнях стражу, чтобы
защищаться, если народ атакует стену. Такой конец постиг Пертинакса[40], жизнь и стремления которого изложены
выше.
6. (1) Когда в народе распространилась весть об убийстве государя, всех
охватило смятение и горе; они бегали как безумные, и несказанное волнение
охватило народ — они искали совершивших убийство и не могли ни найти их, ни
ото-
