. В то
время как все
{23} занимались празднованием, Коммод пожелал
выйти не из императорского дома, как это принято, а из казармы гладиаторов и
предстать перед римлянами не в красиво окаймленной императорской порфире, а
неся сам оружие в сопровождении остальных гладиаторов. (4) Когда он сообщил об
этом своем намерении Марции
[123], которой
он больше всего дорожил из своих наложниц (ее положение ничем не уступало
положению законной жены, у нее было все, что и у Августы, за исключением
преднесения факела), — она, узнав о столь неразумном и непристойном его
желании, сначала упрашивала и, припав к его ногам, умоляла со слезами не
оскорблять Римскую державу и не подвергать себя опасности, отдавшись
гладиаторам и пропащим людям. (5) Ничего не добившись от него своими
продолжительными мольбами, она ушла, проливая слезы; Коммод же, послав за
Летом, префектом претория
[124], и
Эклектом, своим главным спальником
[125],
приказал сделать все приготовления, так как он намерен переночевать в казарме
гладиаторов и оттуда выступить для совершения торжественных жертвоприношений,
чтобы римляне увидели его в оружии. Они начали умолять его и пытались уговорить
не делать ничего, недостойного императорской власти.
17. (1) Коммод, раздосадованный, прогнал их, а сам вошел в спальню, чтобы
поспать (он обыкновенно делал это в полдень); взяв материал для письма — такой,
что изготовляется из липовой коры в самом тонком виде и складывается путем
сгибания с обеих сторон, он записывает тех, кого следует этой ночью казнить.
(2) Из них первой была Марция, за ней следовали Лет и Эклект, а за ними большое
количество первых людей в сенате. Старших и еще оставшихся отцовских друзей он
хотел всех устранить, стыдясь иметь почтенных свидетелей своих безобразных дел,
а имуществом богатых он желал облагодетельствовать воинов и гладиаторов и
разделить его между ними, чтобы одни охраняли его, а другие развлекали. (3)
Сделав запись, он кладет эту записку на кровать, решив, что никто туда не
войдет. Был ребеночек, совсем маленький, — из тех, какие ходят без одежды,
украшенные золотом и драгоценными камнями (ими забавляются живущие в роскоши
римляне). Коммод чрезвычайно любил его, так что даже часто спал с ним;
назывался он Филокоммодом — и это прозвание указывало на любовь к нему
государя[126]. (4) Когда Коммод ушел, чтобы
по обыкновению купаться и пить, этот ребеночек, попросту резвясь, вбежал по
обыкновению в спальню и, взяв лежавшую на кровати записку, чтобы поиграть ею,
выходит из покоя. По воле какого-то божества он встретился с
