— Греби в такт, идиот. Из-за тебя мы крутимся на месте.
Из темноты выскользнул скиф. Луд и Лоб вынули весла, когда лодка стукнулась о нижние ступени широкой каменной лестницы. Лоб выпрыгнул и подержал лодку, пока доктор Дисмас и Йама в нее забрались.
— Видите, мы мигом, ваша честь, — сказал Луд.
— Поспешишь — людей насмешишь, — усмехнулся доктор Дисмас. Медленно и осторожно он устраивался на средней банке лицом к Йаме, на коленях у него небрежно лежал пистолет. Он сказал близнецам:
— Надеюсь, что в этот раз вы все сделали в точности, как я сказал.
— Просто прелесть, — ответил Лоб. — Они даже не подозревали, что мы там, пока все не началось. — Он прыгнул в лодку, а она только чуть-чуть покачнулась: при всей своей полноте, Лоб был удивительно ловким. Вдвоем братья уселись на высоком кормовом сиденье и оттолкнулись от камней пристани.
Йама смотрел, как тает и расплывается, сливаясь с темнотой, цепочка оранжевых огней на набережной. Холодный ветерок с реки освежил его голову, и тут-то, впервые, Йаме стало по-настоящему страшно.
Он спросил:
— Куда вы меня везете, доктор?
Глаза доктора Дисмаса под полями шляпы сверкнули красным огнем, у него, как у некоторых ночных животных, роговица имела отражающую мембрану. Он ответил:
— Ты возвращаешься к месту своего рождения, Йамаманама. Тебя это пугает?
— Малек, — насмешливо процедил Луд, — малек, малек!
— Выловленный из воды, — добавил Лоб.
Оба они тяжело дышали, быстро выгребая на простор Великой Реки.
— Помолчите, если хотите получить свои деньги, — бросил им доктор Дисмас и обернулся к Йаме. — Ты должен простить их. Здесь трудно найти достойных помощников. Временами я чувствовал соблазн воспользоваться вместо них людьми своего господина.
Луд буркнул:
— Мы могли бы выбросить вас за борт, доктор. Это вам не приходило в голову?
Доктор Дисмас ответил:
— Этот пистолет может убить твоего брата точно так же, как Йамаманаму.
— Если вы в нас выстрелите, лодка загорится, и вы утонете. Это верняк. Все равно что выбросить вас за борт.
— Я все равно могу выстрелить. Как тот скорпион, что уговорил лягушку перевезти его на другой берег, но ужалил ее, когда они не доплыли и до середины. Смерть в моей природе.
Лоб сказал:
— Он просто болтает, ваша честь.
— Мне не нравится, когда ругают наш город, — огрызнулся Луд.
Доктор Дисмас засмеялся:
— Но ведь это правда. Вы и сами оба со мной согласны, иначе зачем бы вам так рваться отсюда? Очень понятный порыв, он возвышает вас над остальными.
