Йама улыбнулся:
— Ты сама знаешь, что такого не будет. Иначе бы он тебя вообще не отпускал.
— Лучше бы с нами пошел солдат. У нас ни у кого нет оружия.
Дирив взмахнула трезубцем, воинственно и грациозно, как наяда.
— Я думаю, мы по силам равны.
— Мне тоже нельзя гулять всю ночь, — сказал Ананда, — отец Квин встает за час до восхода солнца, а до тех пор мне еще надо подмести наос и зажечь свечи в святилище.
— Все равно никто не придет, — сказал Йама. — Теперь никто не ходит, только по праздникам.
— Не в этом дело. Аватары, может, и сгинули, но Хранители-то все еще здесь.
— Они будут тут независимо от того, зажжешь ты свечи или нет. Останься со мной, Ананда. Хоть разок забудь свои обязанности.
Ананда покачал головой:
— Я, видишь ли, верю в свой долг.
Йама ответил:
— Ты просто боишься, что отец Квин тебя отлупит.
— Ну конечно. Это тоже. Для святого человека у него слишком вспыльчивый нрав и тяжелая рука. Тебе-то хорошо, Йама. Эдил — человек ученый, добрый человек.
— Если он на меня сердится, то у него есть сержант Роден, чтоб меня побить. А если он вдруг узнает, что я ушел из замка ночью, то именно так и будет. Потому-то я и не взял с собой никого из солдат.
— А мой отец говорит, что физические наказания — это варварство, вмешалась Дирив.
— Ну, не так уж это тяжело, — сказал Йама, — по крайней мере всегда знаешь, когда оно кончается.
— Эдил посылал вчера за отцом Квином, — произнес Ананда. Он запихнул в рот остатки ягод и встал. Капли сока блестели у него на зубах, в голубоватом свете Галактики они казались черными.
Йама сказал мрачным тоном:
— Отец думает, что со мной делать. Он несколько раз говорил, что хорошо бы подыскать для меня место клерка в каком-нибудь тихом отделе Департамента. Думаю, поэтому доктор Дисмас и отправился в Из. Но я не хочу быть клерком, уж лучше — проповедником. По крайней мере посмотрю мир.
— Ты уже слишком взрослый, — рассудительно заметил Ананда. — Мои родители посвятили меня, когда мне было сто дней от рождения. И дело не только в возрасте, ты слишком полон греха. Ты следишь за своим бедным отцом, воруешь.
— И убегаешь по ночам, — вставила Дирив.
— Ананда тоже.
— Но не блудить, — сказал Ананда. — Отец Дирив знает, что я здесь. И я не хуже любого солдата гожусь в сторожа, правда, меня легче подкупить.
Дирив сказала:
— Нет, Ананда. Мы на самом деле пришли охотиться на лягушек.
Ананда добавил:
— А кроме того, я завтра исповедаюсь в своем грехе перед алтарем.
— Как будто Хранителям есть дело до твоих мелких грехов, — сказал Йама.
