– Это обезьяны Горы!- спокойно произнесла Луна, часто видвшая ихъ.
Въ конц дороги поднималась знаменитая Пещера, названная по имени этихъ животныхъ. Агирре различалъ ихъ теперь ясно. Они походили на двигавшіяся связки длинныхъ волосъ, катившихся со скалы на скалу. Подъ ихъ ногами скатывались оторвавшіеся камни и, обращаясь въ бгство, они показывали выпуклыя красныя заднія части подъ торчавшими вверхъ хвостами.
Прежде чмъ достигнуть Пещеры обезьянъ, влюбленнымъ пришлось остановиться.
Дорога кончалась у нихъ на виду немного дальше выступомъ Горы, недостижимымъ и острымъ. По ту сторону препятствія находилась невидимая бухта де лосъ Каталанесъ съ рыбачьей деревушкой, единственнымъ мстечкомъ, зависвшимъ отъ Гибралтара. Среди окружавшаго ее безлюдія Гора имла диковеличественный видъ.
Кругомъ ни души.
Силы природы свободно разыгрывались здсь во всей своей мощи. Съ дороги въ нсколькихъ метрахъ глубины виднлось море. Пароходы и барки, уменьшенные разстояніемъ, казались черными наскомыми съ султаномъ изъ дыма или блыми бабочками съ вверхъ поднятыми крыльями. Волны были единственными легкими складками на безбрежной голубой равнин.
Агирре пожелалъ спуститься, чтобы вблизи взглянуть на гигантскую стну, созданную морскимъ прибоемъ. Каменистая крутая дорожка спускалась прямой линіей къ площадк, высченной въ скалахъ, съ кускомъ разрушенной стны, полукруглой сторожкой и нсколькими домиками съ сорванными крышами. Это были остатки старыхъ укрпленій, быть можетъ той эпохи, когда испанцы пытались снова завоевать крпость.
Когда Луна неврнымъ шагомъ спускалась, опираясь на руку жениха и съ каждымъ шагомъ заставляя скатываться камни, вдругъ оглушительное – р-а-а-ахъ – нарушило шумное безмолвіе моря, словно сразу порывисто раскрываются сотни веровъ. Впродолженіи одной секунды все исчезло изъ ея глазъ:- голубая вода, бурыя скалы, и пна, покрывавшая подводные камни подвижнымъ бловато-срымъ покровомъ, разстилавшимся у ея ногъ. To поднялись сотни чаекъ, обезпокоенныя въ своемъ убжищ, чайки старыя и огромныя, толстыя, какъ курицы, и молодыя, блыя и граціозныя, какъ голуби. Он удалялись съ тревожными криками и когда эта туча трепетавшихъ крыльевъ и перьевъ разсилась, во всемъ своемъ величіи предсталъ мысъ и глубоко внизу лежавшія воды, бившія въ него съ безпрестаннымъ волненіемъ.
Стоило только поднять голову, вскинуть глаза, чтобы увидть во всей ея высот эту естественную стну, прямую, срую, безъ всякихъ слдовъ человческихъ, кром едва видимаго на вершин флагштока, похожую на дтскую игрушку. На всей обширной поверхности этой гигантской Горы не было никакихъ другихъ выдававшихся впередъ частей, кром нсколькихъ темнозеленыхъ шишекъ,- то были кустарники, висвшіе со скалы.
