Индусъ снова разсмялся надъ его невжествомъ. Каждый народъ иметъ свои вкусы и свое обоняніе. Такъ какъ онъ считаетъ Агирре хорошимъ человкомъ, то онъ позволитъ себ открыть ему страшную тайну.
Пусть онъ посмотритъ на блыхъ, на европейцевъ, гордящихся своей чистотой и своими банями? Вс они нечистые, и имъ присущъ запахъ, котораго они никогда ничмъ не уничтожатъ. Онъ, сынъ страны лотосовъ и священнаго ила, долженъ длать надъ собой усилія, чтобы выносить ихъ прикосновеніе.
Отъ нихъ отъ всхъ пахнетъ – сырымъ мясомъ.
Былъ зимній вечеръ. Небо было покрыто тучами. Было пасмурно, но не холодно. Луна и испанецъ шли медленнымъ шагомъ по дорог, ведущей къ Punta de Europa, къ крайнему пункту гибралтарскаго полуострова.
Они оставили позади себя Аламеду и берега Арсенала, пройдя между тнистыми садами и красноватыми виллами, населенными морскими и сухопутными офицерами, огромными госпиталями, похожими на цлое мстечко и казармами, напоминавшими монастыри, съ многочисленными галлереями, гд бгали кучи дтей или мыли блье и посуду солдатскія женщины, эти смлыя скиталицы по свту, сегодня находившіяся при гарнизон въ Индіи, а завтра въ Канад.
Облачное небо скрывало берегъ Африки, такъ что проливъ имлъ видъ безграничнаго моря. Напротивъ влюбленной парочки простирались темныя воды бухты и въ сумеркахъ слабо вырисовывались черныя очертанія мыса Тарифа, словно сказочный носорогъ, на морд котораго вмсто рога поднимался маякъ.
Сквозь сроватыя тучи проникалъ робкій лучъ солнца, треугольникъ тусклаго свта, похожій на излученіе волшебнаго фонаря, рисовавшій на темной поверхности моря большое блдно-золотое пятно. Въ середин этого круга блднаго свта скользилъ, какъ умирающій лебедь, блый мазокъ парусмой лодки.
Оба молодыхъ человка едва отдавали себ отчетъ въ томъ, что ихъ окружало.
Они шли погруженные въ свой эгоизмъ влюбленныхъ. Вся ихъ жизнь сосредоточивалась во взгляд или легкомъ касаніи тлъ, которыя на ходу встрчались. Изъ всей жизни природы для нихъ существовалъ только гаснущій вечерній свтъ, позволявшій имъ видть другъ друга, и тепловатый втеръ, шептавшійся въ кактусахъ и пальмахъ, казалось, служившій музыкальнымъ аккомпаниментомъ къ ихъ словамъ.
Въ правомъ ух звенлъ шумъ далекаго рева:- то море билось о скалы. Съ лвой стороны слышался, словно тихая пастушья свирль, шопотъ сосенъ, нарушаемый время отъ времени грохотомъ повозокъ, двигавшихся по горнымъ дорогамъ въ сопровожденіи роты солдатъ съ засученными рукавами и въ рубашкахъ.
