Bo всемъ округ не было такого гобоиста какъ Димони. Но много безпокойствъ причинялъ онъ тмъ, которые приглашали его участвовать въ ихъ праздникахъ. Имъ приходилось караулить его, какъ только онъ появлялся въ деревн, грозить ему палкою, чтобы онъ не входилъ въ трактиръ, до окончанія процессіи, а часто и сопровождать его въ минуты крайней снисходительности въ трактиръ, и удерживать его тамъ за руку каждый разъ, какъ онъ протягивалъ ее къ кружк. Но и эти предосторожности оказывались иногда тщетными; случалось не разъ, что шествуя, выпрямившись во весь ростъ, съ серьезнымъ видомъ, хотя и нсколько медленною походкою, передъ хоругвями братскаго общества, онъ приводилъ правоврныхъ въ ужасъ, начиная вдругъ играть К_о_р_о_л_е_в_с_к_і_й м_а_р_ш_ъ передъ оливковою втвью трактира и затягивая потомъ печальный D_e p_r_o_f_u_n_d_i_s, когда фигура святого вступала обратно въ церковь.
Подобныя развлеченія неисправимаго бродяги и пьянаго безбожника веселили народъ. Дтвора кишла вокругъ него, прыгая въ тактъ гобоя и превознося Димбни. Мстные холостяки смялись надъ серьезностью, съ которою онъ шествовалъ передъ приходскимъ крестомъ и показывали ему издали стаканъ вина въ вид приглашенія, на которое онъ отвчалъ хитрымъ подмигиваньемъ, точно хотлъ сказать: – Приберегите его на "посл".
Это "посл" составляло счастье Димони, такъ какъ являлось моментомъ, когда по окончаніи торжества и освобожденіи изъ-подъ надзора, онъ вступалъ снова во владніе свободой въ очаровательномъ трактир.
Тутъ онъ былъ въ своей сфер – рядомъ съ выкрашенными въ темно-красный цвтъ бочками, среди столиковъ, усянныхъ круглыми слдами стакановъ, вдыхая запахъ лука, трески и жареныхъ сардинъ, красовавшихся на прилавк за грязной ршеткой подъ сочнымъ навсомъ изъ спускавшихся съ потолка рядовъ засиженныхъ мухами колбасъ, съ которыхъ капало масло, темныхъ сосисекъ и пузатыхъ окороковъ, посыпанныхъ краснымъ перцемъ.
Хозяйка трактира чувствовала себя польщенною присутствіемъ постителя, приводившаго за собою цлую толпу людей. Поклонники дйствительно валили валомъ. He хватало рукъ, чтобы наполнять кружки. Въ комнат распространялся сильный запахъ грубой шерсти и ножного пота, и пламя коптящей лампы освщало почтенное собраніе. Одни изъ постителей сидли на квадратныхъ табуретахъ съ сидньемъ изъ испанскаго дрока, другіе – на полу на корточкахъ, поддерживая сильными руками челюсти, точно он могли развалиться отъ безконечнаго смха.
