Ну-с, вот проработал я таким образом два месяца с лишком, все собак принимал и отправлял, и за это время перевели их, хорошо помню, ни больше ни меньше как пятьсот собак. Потом раз ночью звонит телефон. Вскочил я со сна. Что такое? Слышу, в трубке голос того, что меня сюда принимал:
"Немедленно явиться в лабораторию номер шесть".
"С собаками?"
"Нет, без собак".
"Что за история?" - думаю. Никогда меня ночью не вызывали.
Оделся, пошел. В проходной будке меня уже ждут, прямо без пропуска провели в корпус, на второй этаж. Там мой хозяин и еще какой-то, помоложе. Оба в белых халатах, а из-под халатов серые формы.
"Здравствуйте, Курт", - говорит старший.
Я поклонился легонько.
"Здравствуйте, господин начальник".
"Как ваши собаки?"
"Спасибо, говорю, ничего, все благополучно".
"Так вот, придется вам помочь кое-что сделать в лаборатории".
"Что же, говорю, идемте".
Пошли.
Завел он меня в лабораторию. Смотрю - через все помещение мраморные столы, а на столах пусто, ничего нет, ни посуды химической, ни приборов, ни книг, ничего. Смотрю на окна - окна в железную решетку убраны, да только как-то странно, со стороны комнат, так, что до стекла не достанешь. "К чему это, - думаю, - так?" Смотрю на стены. А стены глухие, пробкой обитые, и ничего на них нет. Ни полок, ни таблиц, ничего! Смотрю на двери - двери железные, герметичес-кие, и над ними, так на высоте человеческого роста, окно проделано, и стекло в нем толстое-толстое, в два пальца. Ох, как все мне это не понравилось! Главное - не вижу, на чем же тут работать. Столы да стены! Какой же тут ремонт? И закололо мне сердце, закололо, так нехорошо стало... Ну, прямо объяснить вам не могу, как нехорошо. Ночь... Тишина... Окна в решетках. Эти стены глухие, столы мраморные. "Ой, - думаю, - неладно что-то! Не кончится это добром!" Но стараюсь вида не показывать, как будто так и должно все быть.
"Так что ж прикажете делать?"
А он с меня глаз не сводит. Стоит и улыбается.
"Ну как, припадки у вас бывают?"
"Да вот, говорю, уже две недели не было".
"Ну а общее самочувствие как? Улучшается?"
"И общее самочувствие, говорю, то же".
"А скучать теперь не скучаете?"
"Как, говорю, не скучать, если я, кроме рыжего, ни одного человеческого лица не вижу, все одни собаки, будь они трижды прокляты!"
Засмеялся.
"Собака, говорит, друг человека!"
"Нет, говорю, избавь меня, Боже, от таких друзей, как сказал какой-то философ. Да что тут говорить, у меня там невеста осталась. (Это я уже нарочно сочинил: что он, думаю, мне на это скажет?) Мне ее увидеть надо, а тут пожалуйста... собаки!"
