— Она была графиней. Мой дед был близким другом императора Иосифа[2]. В те годы, когда я служил в армии, одной из целей политики Питта[3] было изгнание французов из Австрийских Нидерландов, так что мои связи весьма пригодились.
— Но ты, наверное, не участвовал в боях.
— Я воевал при Штокаче, Магнано и Цюрихе. Под Маренго[В битве при Маренго австрийцы потерпели поражение и были вынуждены согласиться на мир с Наполеоном на невыгодных для них условиях.
бок, и прежде, чем мне удалось бежать, я год провел д в вонючей французской тюрьме.] я заработал мушкетную пулю, и меня на некоторое время отправили домой.
— Шрам у тебя на плече, — невольно произнесла Джо, слишком хорошо запомнившая мускулы на его обнаженной груди. Она вспыхнула, а виконт весело улыбнулся.
— Совершенно верно, — он вытер рот салфеткой. — Когда после заключения Амьенского мира бои закончились, я решил, что со всем этим грязным делом покончено, но год назад меня снова призвали. Я возвращался в Австрию, когда наш корабль был атакован. Сабельным ударом меня ранили в бок, и прежде, чем мне удалось бежать, я год провел в вонючей французской тюрьме.
— Ты был в тюрьме?
— Мне бы не хотелось обсуждать эту тему.
— Да… конечно. Я понимаю.
Она легко могла себе представить ужасные условия, в которых ему пришлось жить.
— А ты следила за войной? — спросил он, когда она пыталась сделать вид, что ест, но по сути дела лишь размазывала еду по тарелке.
— Ты видел газеты у нас на чердаке… Думаю, тебя удивляет, что я умею читать.
— Наверное. По-моему, ты еще многим меня удивишь.
Джоселин не была уверена, были ли эти слова комплиментом, но судя по теплому взгляду, вполне могли им быть. Беседа продолжалась во время всего ужина, виконт старался помочь девушке почувствовать себя свободней, давая время собраться с мыслями. И Джоселин все больше и больше поддавалась его обаянию.
— Мне казалось, что ты умираешь с голоду, — заметил он, когда обнаружил, что его тарелка пуста, а она почти не притронулась к еде.
— Боюсь, у меня нет аппетита.
— Похоже, — он отложил салфетку и встал.
— Я бы хотел выкурить сигару и выпить бренди. Это вряд ли стоит делать в присутствии леди, но…
— Я совсем не против, — она отложила салфетку, когда Рейн встал за ее стулом. — Мой отец часто курил трубку после еды. Мне это даже нравилось.
Она ощутила минутную боль при этом воспоминании, но решительно подавила ее.
Они взяли бренди и шерри в маленький салон рядом с кабинетом виконта. Рейн усадил Джо рядом с собой на зеленую софу перед зажженным камином.
