Она являлась как бы заступницей матери в отсутствие сестры. Забыты были прежние шалости и проказы. Катя остепенилась, стала серьезнее. И сейчас, в пансионе, она, несмотря на свою жизнерадостность и живость характера, так и бившую у нее ключом, была на самом лучшем счету у начальства.
Под влиянием Кати притихла и недавняя "премьерша от шалостей" Струева.
Воспитанницы были вполне правы, что недоразумение, происшедшее у Струевой с Шурой Августовой, послужило на пользу первой.
И сейчас вместо того, чтобы броситься искать по саду палок и камней, которыми можно было бы сбивать на землю алые гроздья рябины, как бы она сделала это в период своей дружбы с Шурой, Маня покорно дала Кате увести себя подальше от заманчивого уголка сада.
Но если маленькая Струева оказалась такой благоразумной особой, Шура Августова далека была от мысли следовать ее примеру.
Со своей новой подругой Зюнгейкой Карач, раболепно исполнявшей все ее капризы и требования, как это делала когда-то Маня, Шура Августова давно уже бродила вокруг пруда, несмотря на строгое запрещение со стороны начальства ходить туда.
Прячась в кустах, за густо разросшимися гибкими ветвями, которые могли прекрасно служить надежной защитой от нежелательных взоров, Шура в сопровождении Зюнгейки, ни на шаг не отстававшей от нее, поглядывала жадными глазами на заветный уголок.
И не только самый пруд, как запрещенный плод, притягивал к себе Шуру. Ее еще больше привлекали ягоды рябины, соблазнительно алевшие среди осенней листвы.
- Ты слышала, что рассказывала Басланихина сестричка? - шепотом обратилась она с вопросом к Зюнгейке. - Слыхала? Сначала дождаться мороза. Пусть тронет ягоды. Когда сморщатся, тогда и снимать…
- Палками сбивать! - поправила ее Зюнгейка.
- Зачем палками? Можно руками.
- Как руками? - И глазки башкирки, узенькие, как щелки изумленно поднимаются на лицо Шуры.
- Очень просто. Влезть на дерево и потом снять.
- Да ведь дерево-то над прудом.
- Не все над прудом. Можно сидеть у самого ствола. А ветку с гроздьями притянуть к себе.
- А если увидят?..
- Никто не увидит. Скоро уйдут в класс. А мы можем остаться на несколько минут.
- А Аня?
- Что Аня? Какая Аня?
- Утопленница… Она нас из пруда глядеть будет. Ой, страшно! - И широкие плечи Зюнгейки невольно вздрагивают.
- Вот глупая! Ой и глупая же ты, Зюнгейка! Веришь во всякую ерунду. Да если бы и послушать тебя, так разве днем-то они, утопленницы, показываются что ли?
- А разве только ночью?
