- Никто тебя не обижает, дурочка…
- Довольно, mesdames, не в этом дело. До пререканий ли тут, когда идолище нашего ангела выкуривает! - И Маня Строева, размахивая руками, ловко спрыгнула с кафедры в самый центр шумевшего и волнующегося кружка. Оттуда вскочила одним прыжком на парту.
- Mesdames, что же делать? Что делать, говорите! - послышались растерянные голоса.
- Проверить, убедиться сначала, что это не утка, что действительно Басланиха потребовала скорейшего исчезновения Магдалиночки и тогда - бойкот! - произнес чей-то убедительный голос.
- Бойкотировать Басланову! Выражать ей на каждом шагу свое презрение, - подхватили другие.
- Я ей стол чернилами оболью, - сорвалось с губ башкирки, - отомщу за Аллаха моего, за алмаз сердца - Магдалиночку. Или булавку воткну ей в сиденье стула.
- Ну не глупая ли ты девчонка после этого? - с негодованием вырвалось у Евы. - Ну сделаешь гадость Баслановой, и сама в три часа вылетишь из пансиона. И не придется тебе чаем и кумысом поить твоих генералов со звездами… Согласись сама, что глупо придумала ты все это, Зюнгейка, - закончила Ева, насмешливо поглядывая на сконфуженное и растерянное лицо башкирки.
- А сама-то ты, Ларская, теперь не будешь идти против класса? - обратилась к ней вызывающе Шура Августова.
- Пока что я остаюсь при особом мнении, mesdames; нужно еще убедиться в достоверности факта. Да и потом я не вижу причины бойкотировать Ию Аркадьевну. Она, по-моему, отчасти права, Магдалиночка - ангел, но ангел, не лишенный чрезмерной сентиментальности и уж такой мягкосердечности, из-за которой все вы распустились и стали совсем как уличные мальчишки.
- Что? Да как ты смеешь? Сама-то хороша, пожалуйста, не важничай! Воображаешь, что из-за дяди-сановника все твои дерзости будут сходить тебе с рук. Сама в трех учебных заведениях побывала, прежде чем попала сюда. И смеет еще сравнивать нас с уличными мальчишками! Выскочка, сановница, терпеть не можем тебя, - зазвучали негодующие голоса вокруг Евы.
Последняя, как ни в чем не бывало, сложила руки на груди и оглядывала толпившихся вокруг нее рассерженных девочек спокойными насмешливыми глазами.
А девочки волновались все больше и кричали все громче с каждой минутой.
- Бойкот! Бойкот! Если то, что передала Шура, - правда, будем бойкотировать идолище бесчувственное, станем изводить ее на каждом шагу. Выражать ей свое презрение, антипатию, ненависть. Пусть почувствует, как дорога нам была Магдалиночка наша, как мы все любили нашего ангела! Да, любили, любили, как никого.
