Палатка выстыла.
Бородач, суетясь, разжег примус.
Поставил на огонь котелок с мятым снегом.
– Пробовал чай?… Ну, зелень такая… Чаще в кипятке варится…
– Ага… Пробовал… У меня даже сахар есть…
– Это еще откуда?
– Копил…
Вовка шмыгнул оттаивающим носом и бородач сказал ему, как взрослому:
– Ладно… Мы ведь с тобой люди, да?… Но у тебя свое, – он поморгал изумленно и отвернулся. – А у меня свое… Так что, давай выкладывай… Только без вранья…
И Вовка выложил.
Все о «Мирном» выложил.
И о генеральном грузе для Игарки.
«А с какого причала брали? – подозрительно щурился бородач. – Ах, с Арктического…»
И о маме-метеорологе выложил.
И о Главном Управлении Главсевморпути, разыскавшем маму в Перми.
«А в Ленинграде где жили?… Ах, на Кутузовской…»
И о Леонтии Иваныче. И о бабе Яне, ожидающей Вовку в Игарке.
И даже о военном инструкторе, сообщившем фамилии фашистских подводных командиров. И о своем тайном плане, наконец, – укрыться в торосах.
Вовкин план бородачу страшно не понравился.
Поскреб бороду, спросил с кривой усмешкой:
– Дезертировать хотел?
– Как это дезертировать?
– А так, – без всякого снисхождения объяснил бородач. – Время военное, а приказ был тебе – следовать к бабке.
– Так я же не успел нарушить…
– Ах, ты не успел… Жалеешь, что ли?…
Сладко шипел примус. Сладко, усыпительно пахло керосином.
Ломило суставы от тепла и усталости, ныло ушибленное плечо. Глаза слипались. Хотелось плакать. Хотелось бежать на метеостанцию. Хотелось ни о чем не думать. Но Вовка изо всех сил сжимал в руках горячую кружку. Он вовсе не дезертир! Он не на материк хотел бежать, а на метеостанцию, к зимовщикам! После того, как ударили из главного калибра…
– На «Мирном»? – изумился бородач.
– Да нет… В воздухе… Там все гремело, как из главного калибра… Но мама сказала, что это атмосферные явления…
– Умная у тебя мама.
Бородач покачал головой.
– Лыков я… Илья Сергеич… Для тебя дядя Илья…
– Я знаю.
– Откуда? – опять испугался Лыков.
– Мама говорила… Вы начальник зимовки.
– Ну да… – сказал бородач, отводя глаза в сторону. – А ты-то… Давно один?…
– Я не знаю.
– Как это?
– Я стоял на баке. А потом открыл глаза… Льдина…
– Ладно…
Лыков осторожно погладил бороду.
Была она у него как лопата, наверное, не хотел подрезать. Даже губ не видно.
– Зачем заглядывал в наш ящик? Своего шоколада мало?
– Я людей искал.
– В ящике?
Вовка промолчал.
– Что нашел-то? – подозрительно прищурился Лыков.
– Рацию…
– Откуда знаешь, что рация?
