Она строго сказала Нине, что завтракать надо только в номере. Так дешевле. Бутылкой кефира и булочкой. Обедать вовсе вредно. Надо где-нибудь выпить один стакан сока. Ужинать – тоже в номере. Два вареных яйца из кулинарии и кефир: «Утром вы все равно бутылку не одолеете».
Советов была уйма: как перелицовывать вещи («никто этим не занимается, а это удивительный резерв бюджета»), как массировать живот, чтоб не обвисал, как использовать спитой чай и т. д. Благо был еще один совет: «Не ходите ни на какие экскурсии. Город надо узнавать в процессе жизни в нем». Из этого совета следовало, что гигиенистка за ней не увяжется.
Нина искала тишину университетских двориков и не находила ее. Все было другим. Как будто некто устроил сквозняк и выгнал с его помощью старый дух. А сам сквозняк оставил, и теперь он шастает между древними домами, как старательный комендант: «А ну? Где тут еще не дуло?»
Нина расстроилась чуть не до слез. Надо же! Как хорошо все придумала. Вот она приедет и припадет к этой тишине как к истине, и ей станет легче, потому что станет понятней.
Что – понятней?
«В прошлое летишь вниз головой… – думала Нина. – Я не нашла тут того, что искала. Так мне и надо…
Зачем мне была нужна тишина, если у меня ее сейчас и так навалом? Вся моя нынешняя жизнь, как в непростреливаемом окопе. Я спряталась, я загородилась… Я холю и нежу это свое одиночество… Я боюсь его потерять… Боже, как хочу я его потерять!»
Какие нелепые эти средневековые улицы. Путают человека, путают… Все время возвращаешься на одно и то же место.
«Я знала, что так поступлю когда-нибудь», – думала Куня и протянула в окошко справочной листок.
«Сергей Никифорович Плетнев. 1912 года рождения. Петушки Владимирской области. Предполагаемое место жительства – Донецкая область».
… Сере-е-е-женька…
Как это было?
Тысячу раз благословенное ею метро!
Он на костылях не мог войти на эскалатор. Она взяла его под руку и подняла наверх. Пока ехали – она влюбилась. Куня смотрит сейчас передачи по телевидению, смеется, когда серьезные мужчины и женщины объясняют молодежи, какое это непростое чувство – любовь. Какие глупости! Самое простое, самое естественное, самое… Она держала человека под локоть и поняла, что готова быть ему опорой всю жизнь. От него пахло табаком и потом, и ей не было это противно. У него была некрасивая, какая-то клочковатая щетина, а ей хотелось прижиматься к ней щекой. Он подпрыгивал на своих костылях, боясь выемок и порогов, боясь лестниц и тротуаров, боясь земли, по которой надо ходить, и ей не был этот страх его смешон.
