- Ну, какой из меня знаток женских характеров, Зоя!
- Тогда поверьте мне: так оно и есть.
- Вы имели в виду широту его научных воззрений?
- Тут моя очередь сказать: какой я знаток научных проблем! Нет, я подразумевала - вообще, в жизни. И относительно меня. Еще одна черта, которую я считаю женской: если он успевал уверить себя в чем-то, это становилось для него непреложной истиной. Думаю, в работе это нередко помогало, потому он и добивался порой успеха там, где другие отступались. Но в жизни…- Зоя помолчала.- Например, он, кажется, уверил себя в том, что у меня есть кто-то, кроме него. Друг, одним словом.
- Гм,- сказал Юниор.- А он и на самом деле был?
- Это ведь не имеет значения! Важно то, что он в это поверил. Что бы сделали вы на его месте?
- Не знаю, Зоя. Не разбираюсь ни в этой этике, ни в обычаях нашего времени. Опыта у меня маловато, я ведь большую часть жизни провожу в одиночестве. Не хотелось бы вообще говорить на эту тему. В конце концов, вы лучше знаете, как вам жить.
- Юниор! Почему вдруг такая сухость?
- Сухость? Не знаю, мне кажется, я…
- Вы ревнуете меня? К тому, что могло быть?
- Но послушайте, Зоя! Я ведь… Мы с вами ведь…
- А это не имеет значения. Разве ревнуешь только тех, кто тебе принадлежит? Ничуть не бывало. И никакая логика тут не помогает. И вас она не спасет. Знаете что, Юниор? Раз мы все равно сплетничаем наедине, без права и возможности передачи третьим лицам, давайте уж будем откровенны и правдивы друг с другом. Будем говорить правду, одну только правду…
- Но не всю правду?
- Всю. Иначе нет смысла. Юниор вздохнул.
- Трудно, Зоя.
- Мне еще труднее. Но… иногда это нужно. А будет ли у меня еще такой случай? Сразу предупреждаю: ни одному из нас такая откровенность не дает никаких прав. Сплетничаем, только и всего! Соглашайтесь! А чтобы вам было легче, начну я. И даже сниму запрет. Слушайте, Юниор: на самом деле никаких друзей у меня не было. Вы понимаете, что я имею в виду. Не было - хотя иногда со стороны и можно было вообразить нечто такое. И вот для чего я снимаю запрет: когда вы вернетесь на Землю и встретите Георга, передайте ему это. Тогда сразу станет легче жить той мне… той Зое, что рядом с ним. Она ведь никогда этого ему не скажет. Хотя бы из гордости. Обещаете?
- Если встречу - да.
- Видите, насколько я откровенна. Теперь ваша очередь. Согласны?
Юниору не хотелось соглашаться. Но он уже понял: чего бы она ни попросила, он сделает все. И не только потому, что даже в старину последнее желание приговоренного к смерти удовлетворяли. Не только поэтому.
