Дженет ходила взад-вперед и наблюдала, как за окном над бурой полоской смога на востоке разгорается утренняя заря.
Вернулся Эллис с новым запасом сигарет.
Герхард оторвался от компьютера и занялся кофе. Моррис встал, подошел к Герхарду и начал следить за его движениями.
Дженет вдруг услышала тиканье стенных часов. Странно, что она раньше никогда его не замечала — такой громкий звук. А кроме того, раз в минуту раздавался щелчок, когда минутная стрелка перескакивала на следующее деление. Эти щелчки мешали ей. Она заметила, что с напряжением ждет, когда следующий щелчок на мгновение заглушит более тихое равномерное тиканье. «Легкая навязчивость», — подумала Дженет. Ей вспомнились другие психические явления того же порядка, которые она испытывала в прошлом: ощущение, что все это уже было, что это новое место она когда-то видела, деперсонализация, чувство, возникавшее на вечеринках, что она смотрит на себя со стороны, звуковые ассоциации, галлюцинации, фобии. Между здоровьем и болезнью, здравым рассудком и сумасшествием нет четкой границы. Это спектр. Человек занимает в нем определенное место, и те, кто находится в другой его части, кажутся ему странными. Бенсон представляется странным им, а они — Бенсону.
В 6.00 они все встали и, потягиваясь, посмотрели на часы. Ничего не произошло.
— Может быть, в четыре минуты седьмого… — сказал Герхард.
Они подождали.
Часы показали 6.04. Опять ничего. Телефон не зазвонил, никто не вошел в комнату. Ничего.
Эллис снял целлофановую обертку с сигаретной пачки и скомкал ее. Шуршание целлофана подействовало на Дженет как скрип ржавой пилы. Эллис разгладил целлофан, снова его смял, снова разгладил… Дженет скрипнула зубами.
6.10.
Потом 6.15.
Вошел Макферсон, сказал с кривой улыбкой: «Пока все хорошо», — и снова скрылся.
Они переглянулись.
Прошло еще пять минут.
— Не знаю… — сказал Герхард, глядя на экран компьютера. — Может быть, экстраполяция все-таки была неверной. Ведь всего три точки… Может, попробовать построить еще одну кривую?
Он подошел к пульту управления и начал нажимать кнопки. По зеленому фону экрана побежали белые кривые. Герхард отвернулся от экрана.
— Нет, — сказал он. — Компьютер повторяет первоначальную кривую. Это она и есть.
— Значит, компьютер врет, — сказал Моррис. — В половине седьмого откроется кафетерий. Кто хочет позавтракать?
— Не дурно бы, — проговорил Эллис и встал со стула. — Джен?
Она покачала головой.
— Я еще подожду здесь.
