И если б даже маршал Жуков В тот ряд по недосмотру встал, То он со страху очень скоро Полез бы вновь на пьедестал.
Всем полководцам, всем ученым И всем поэтам невдомек, Какие штуки замышляет Сидящий в джипе толстячок.
Но чтобы он поспел повсюду, Куда поспеть имел в виду, Он должен мчаться без помехи В том левом скоростном ряду.
Являют нам единый принцип Эпохи пройденные все Что предприимчивость и деньги По левой ездят полосе.
Андрей Добрынин
Как славно, что в моей России Не все распадом сметено, Что никаким былым заслугам Попрать сей принцип не дано.
Что есть пока еще устои, Перед которыми равны Все граждане и все гражданки Моей страдающей страны.
2000
Андрей Добрынин
Живут на Земле гагаузы, Талантливый, гордый народ, И часто нисходят к ним Музы С хрустальных небесных высот.
Должно быть, сам воздух полезней Для Муз в том чудесном краю, Не зря гагаузские песни Теперь я охотно пою.
Воспринял язык гагаузский Я вместе с Отчизной моей. Он очень походит на русский, Однако куда красивей.
Ему телевизор нас учит, Эстрада, газеты, кино. Конечно, он русского круче, Я в это врубился давно.
Дремал на поэзоконцерте Я какк-то в девятом ряду. Зловоньем упадка и смерти Несло от писак за версту.
И зал им поддался без боя, Приняв похоронный настрой. Унынье царило такое, Что мухи кончали с собой.
Но тут подошел к микрофону Высокий седой гагауз. Сперва он читал монотонно, Входя постепенно во вкус.
Освоился он постепенно, Читать с выражением стал, Сиречь приседал, как гиена, Рычал, наступал, отступал.
А надо отметить при этом Читал он на мове своей. Он был гагаузским поэтом, И он не любил москалей.
И, будто бы выпив "Виагры", Заерзал, задвигался зал. "Народный поэт Пеленягрэ",Сосед мой с почтеньем сказал.
Андрей Добрынин
К провалу катившийся вечер В тот миг был, бесспорно, спасен. В тот миг гагаузским наречьем К блаженству я был вознесен.
И мощным духовным движеньем Я славы секреты постиг: Я должен читать с выраженьем И знать гагаузский язык.
2000
Андрей Добрынин
В метро людей настолько много, Что негде пьяному упасть, Да и сержанты смотрят строго, Употребить мечтая власть.
Едва приляжешь у колонны, Как власть они употребят, За вечер собирая тонны Таких подвыпивших ребят.
Они ослабленных и хворых Хватают за воротники И долго в специальных норах Затем сосут, как пауки.
Милиции в толпе раздолье, Там легче, безусловно, ей В своем корыстном своеволье Вести охоту на людей.
Не видится в толпе нехваток, Когда людей такая страсть, И нас из стада, как ягняток, По одному таскает власть.
