Стелла Питерс знала, о чем он думает. Будучи хорошим доктором, она вступала в доверительные отношения со своими пациентами; Софи не раз говорила ей, как важен этот ребенок для них обоих. И теперь сияющее лицо Ричарда подтвердило это.
– Ладно, я не ухожу из больницы, но мне надо еще кое-что сделать, так что загляну чуть позже. Ни о чем не беспокойтесь. С ребенком все в порядке, с матерью тем более. Я сделала ей укол, так что боли вполне терпимы, но, между нами, по-моему, Софи боль нравится. Она самая сильная мамочка, какую я видела.
– Ну ладно, поскорее возвращайтесь. – Ричард махнул рукой.
Стелла Питерс направилась в сестринскую, но телефон зазвонил раньше, чем она открыла дверь. Сестра взяла трубку:
– Да, она как раз здесь, – и передала ей трубку: – Доктор Питерс, это вас.
* * *
Стелла Питерс ворвалась на станцию неотложной помощи. Масса вопросов читалась на ее лице. Правда, она уже решила ничего не сообщать родителям. Судя по тому, что она услышала по телефону, здесь на счету каждая секунда.
– Похоже, ребенка мы потеряли, – быстро заговорил реаниматор. – Мать тоже на грани. Кровяное давление все время падает, кровотечение остановить не можем. Либо полностью нарушена плацента, либо разорвана матка, или кое-что похуже. – И он отступил в сторону. Что бы теперь ни случилось, он слагает с себя персональную ответственность…
Стелла Питерс мысленно перехватила дирижерскую палочку, которую ей вручили.
– Какое сейчас давление? – Ее глаза остановились на показаниях электрокардиографа: там тянулась почти ровная линия, лишь изредка приподнимаясь. Возможно, потеряна большая часть питавшей сердце крови, и кровеносная система нарушена.
– Систолическое давление пятьдесят, нет, сорок пять. Диастолическое не регистрируется.
Она была на грани смерти, почти наверняка уже погиб ребенок – стал жертвой потери кислорода маткой. Был всего один, да и то слабый, шанс: немедленное удаление матки, чтобы остановить кровь. Секунду Стелла Питерс медлила: она посмотрела в глаза молодого доктора. Оба знали, что следует предпринять, но решение это было роковым. Им предстояло удалить матку у пятнадцатилетней девочки, которая только что потеряла своего ребенка. Операция обрекала ее на бесплодие. Альтернативой этому была смерть. Иного выбора не было.
Стелла Питерс вздохнула всей грудью. В ее практике было всего два подобных момента, когда ей приходилось играть роль Бога и в считанные секунды принимать решения, правильность которых проверялась потом всю жизнь.
