— Полегче, мистер, — крикнул Горилла Бейтс.
Тот из троих, который до сих пор молчал, теперь ожил и рявкнул:
— Смирно, мичман!
Горилла Бейтс вытянулся, Счастливчик Бронстейн тоже.
— Я видел ваше лицо, сэр, — медленно произнес Пан Сатирус. — В газетах. Вы адмирал, которого ненавидит весь военно-морской флот.
Третий человек удовлетворенно хмыкнул и затих.
— Однако вы умны, — продолжал Пан. — И у вас приятная внешность. Немного грима, и вы сошли бы за какого-нибудь гигантского гиббона. Неужели вы думаете, что люди должны знать секрет полета со сверхсветовой скоростью?
— Я считаю, если на то пошло, что рано или поздно он станет известен. Теперь это уже будет скоро, так как мы знаем, что полет возможен. И я считаю, что если кому и знать этот секрет, так только нам. Точка.
— Сатирус, вы умеете говорить, — сказал мистер Армстронг. — Вас с вашей информацией мы не можем отпустить или даже посадить в клетку, пока не будем уверены, что вы решили сотрудничать с нами. Когда дело доходит до сторожа при животных, обеспечение безопасности становится ненадежным и даже невозможным.
— А мой космический корабль вы изучили хорошо? — спросил Пан. — Обследовал ли его какой-нибудь металлург?
Мистер Армстронг не сводил с Пана глаз. Адмирал и тот, третий, чистивший трубку, подняли головы.
— Вы узнаете, что закон Менделеева подтверждается новым способом, — продолжал Пан. — Каждый из металлов прибавил в атомном весе и передвинулся на одну клетку периодической таблицы. Алхимия, джентльмены, алхимия.
Непопулярный во флоте адмирал нахмурился.
— На всякий случай проверьте, Армстронг, — сказал он.
Мистер Армстронг выдвинул ящик стола, достал из него микрофон и поднес к углу рта. Видно было, что он что-то говорит, но в комнате не было слышно ни звука. Затем он отложил микрофон.
— Кажется, я понимаю, в чем дело, но все-таки пусть кто-нибудь объяснит, — сказал он.
Человек с усами объяснил:
— Запускаете груз железа, получаете обратно груз золота.
— Я пробыл в космосе довольно долго, — сказал Пан. — Мне надо было чем-то заняться. Невесомость и безделье для шимпанзе, попавшего в космос, несовместимы. Однако я не ожидал, что регрессирую, или деэволюционирую, или деградирую. В противном случае я бы оставил свои проклятые шалости.
— Вы не очень-то нас порадовали, — сказал мистер Армстронг.
— Да, невесело, — согласился адмирал. — Если это станет известно всем, золото вообще ничего не будет стоить.
Пан Сатирус сел на пол и начал чиститься.
