Бобров кивнул в знак согласия и тоскливо уставился на жалкие остатки съестных припасов.
— Жратва кончается! — хмуро пробормотал он.
— Давай… — начал Лазарев, но внезапно осекся.
— Ты чего заглох? — поинтересовался Константин и сразу же понял причину.
Неподалеку, в темноте, там, куда не доставал свет от костра, горели зеленым огнем несколько пар глаз. У Боброва захолодело внизу живота.
«Волки! Целая стая!» — с ужасом подумал он, лихорадочно шаря по земле руками в поисках оружия.
— Костя, мы пропали!!! — истерично взвизгнул Лазарев. Он явственно представил, как наваливаются сверху мохнатые тела, острые клыки разрывают плоть, фонтаном брызжет кровь, его собственная кровь! Чужая Сашу давно не смущала.
Словно почуяв страх потенциальных жертв, стая неторопливо приблизилась. В ней было шесть особей. Возглавлял стаю огромный зверюга, раза в полтора крупнее остальных. Он с вожделением уставился на людей и вдруг молча, без всякого предупреждения прыгнул на Боброва. Костю спасло чудо. Волк почему-то промахнулся, угодив лапами прямо в костер, а опомнившийся Лазарев огрел его прикладом по хребту. Хищник, подвывая, отскочил назад. Оглушительно грохнул выстрел. Это Бобров, вышедший из состояния оцепенения, нашел наконец свою двустволку. Подвела его дрожь в руках. Жакан[14] попал в толстый ствол близстоящего дерева, не задев никого из волков. Константин пальнул еще раз и снова мимо. Звуки выстрелов испугали зверей. Они отбежали на приличное расстояние, но уходить не собирались. В зарослях то там, то тут мелькали зловещие зеленые огоньки.
— А-а-а-а!!! — завопил Лазарев, стреляя по ним из «ТТ». Саша производил впечатление сумасшедшего. Лишь когда обойма опустела, он немного очухался.
— Не трать понапрасну патроны, дурак! — грубо сказал Константин. Нам тут до утра сидеть! Эти гады раньше не смоются!
Слова Боброва подействовали на Лазарева как ушат холодной воды. Он присмирел, аккуратно перезарядил оружие. Волки начали осторожно приближаться. Загремели выстрелы… Всю ночь бандиты не спали, подбрасывали в костер дрова и отстреливались от хищников, упорно не желающих расставаться с законной добычей. Только когда солнце, рассеяв тьму, позолотило верхушки деревьев, стая ушла.
— Мама моя! — простонал Лазарев, упал на траву и забылся тяжелым сном.
— Слизняк! — выругался Бобров, окидывая компаньона презрительным взглядом. — Тряпка! Фуфло! Ни на что не годен! А впрочем… — Тут Константина посетила некая оригинальная мысль, и он хитро прищурился…
