– Больно? – спросил он.
– Терпимо…
– Почему ты подумала, что я могу быть из рода кузнецов?
– Потому что я знаю, о чем ты молчишь. Потому что в тебе есть сила и достоинство. Но истинная сила не терпит неволи, а ты невольник. Ты не свободен, и это не дает тебе покоя ни днем, ни ночью, твоя несвобода колет, как гвоздь в сапоге, и горчит во рту даже тогда, когда ты собираешься залезть девчонке под юбку.
– Я не собирался лезть к тебе под юбку.
– Врешь! – рассмеялась я.
– Много ты об этом знаешь?
– Не очень.
– И то понаслышке.
– Верно. Только тут большого ума не надо, чтобы догадаться. Ты именно хотел устроить меня поудобнее и залезть под юбку.
Смех разобрал, когда он сказал немного сконфужено:
– Я ждал, когда ты меня об этом попросишь.
– Ну, жди! Мои сломанные ребра напомнили тебе, что я – побитая рабыня, а ты…
Хватит или еще?
– Хватит, – отозвался он неожиданно устало. Его рука лежала как раз поверх моих переломов и не делала попытки ни подняться, ни опуститься.
– Охотку сбило?
– Как холодной водой, – признался он. – Я испугался, когда тебе стало плохо.
Скажи, ты в самом деле колдунья?
– То, что я умею, не колдовство, а баловство.
– Но ты можешь много.
– Это каждый раз мне дорого стоит. Не рассчитывай, что я смогу заколдовать хозяина и он выпишет нам отпускные. Лучше копи свое серебро, откупишься по закону.
– Ты об этом тоже догадалась?
– Трудно, что ли?
Он замолчал надолго, дыша мне в щеку, а когда заговорил, то совсем о другом.
– Рано утром я уезжаю вместе с хозяином в Санта-Клару. Сеньор вернется недели через три, а я не задержусь так долго. Будь осторожна: пока хозяина нет, тут много власти берет чертова вдовушка. Хозяин не ставит ее ни во что, так она без него отыгрывается на слугах, и майораля прибрала к рукам. Если вдруг случится что-то, скажи Давиду, что я скоро вернусь. Но тетку этим не успокоить. Ты знаешь Ма Обдулию?
– Не видала ни разу, хотя слышала много.
– Вдовушка побаивается ее не на шутку. Я увижу ее и скажу, чтобы пришла к тебе сюда. Она великая унгана, она может тебе помочь и научить многому.
А я вернусь дней через десять. Что привезти тебе с ярмарки? Тебе нужны гребень и зеркальце, и серьги, чтобы не зарастали дырочки в ушах, и браслеты, чтоб не было видно рубцов на запястьях.
– Гром, эй, Гром, а ты уверен, что за это что-нибудь получишь?
И снова он был смущен.
– Мне не нужно от тебя ничего, что ты сама не хотела бы дать мне, -вымолвил он, все так же неподвижно держа ладонь напротив сердца.
