Он вполголоса произнес:
- Боже, ты ведешь меня как бы за руку - так чего же мне бояться?
Говоря это, он несколько подсмеивался над самим собой. Но этот Господь, эта фантастическая сущность, этот Бог - разве не было им по нраву, когда, насмехаясь над собой, одновременно взывали к ним? И разве это хоть в чем-то ставило под сомнение их благорасположение?
У Жоакима возникло впечатление, что в эти минуты какой-то необъятно громадный Друг космического масштаба ему заговорщически подмигнул. Ему внезапно пришла в голову мысль, а не слишком ли фамильярно гуманизировал он Высшее Существо. Но ученый вновь повторил про себя: ну и что из того?
Взяв лампу, он твердым шагом направился к двери в коридор и, храбро отодвинув засов, распахнул её.
Жоаким вышел за пределы лаборатории. И тут вопреки всем его усилиям непроизвольно зазвякали сами по себе зубы. Вдоль позвоночника противно поползла струйка студеного пота. Он мысленно повторил фразу из старинной книги, словно читал заклинание против страха.
Тот, конечно же, прочно сидел в нем, но был теперь сбалансирован достаточной дозой пробудившегося мужества. А посему биолог продолжал неуклонно продвигаться вперед - к залу для стражи.
И когда его нервную систему захлестывали волны робости и малодушия, он внутренне мобилизовывал против них приливы веры.
На последнем перед целью повороте коридора у него все же подкосились ноги, и Жоаким прислонился к стене. Зубы клацали так громко, что от сводов ещё невидимого ему зала отражалось звонкое эхо. Он напряженно повторил про себя сакраментальную фразу: "Боже, чего мне бояться?" И сделал последний, решающий шаг.
* * *
Масса была на месте. Масса ли?...
Да, именно это слово возникло в его мозгу при виде бесформенной груды плоти. Совершенно чудовищная гора человеческого мяса почти конической формы прямо в центре помещения.
Еще достаточно отчетливо проступали контуры змеи непомерной длины, аккуратно свернувшейся вокруг себя, прежде чем её кольца слились воедино, одно с другим. И местами это новообразование подрагивало. Оно жило. И слегка деформировалось под гладкой кожей - точь в точь как у женщины на сносях, - фосфоресцируя фиолетовым огнем, схожим с тем, что испускают светлячки.
Остолбеневший Жоаким выронил бесполезную теперь лампу. Та покатилась к подножью этого наделенного жизнью холма, и биолог не посмел подобрать её.
Тем временем в одной точке своего безобразного тела Масса начала вспучиваться. Вздувшийся там пузырь шумно лопнул, будто на поверхности выпекавшегося теста. Из образовавшейся дыры что-то вылезло на свет: нечто, напоминавшее червеообразный отросток, с ленцой потянувшийся, словно рожок улитки, в сторону биолога.
