- А какое указание вы имеете в виду? - спросил он.
- Да все эти подробности: колонна, монах... Пусть господин Жакаль знает прошлое, даже настоящее - это я допускаю...
Слушая Жибасье, Карманьоль одобрительно кивал.
- ...но чтобы он знал и будущее - вот что выше моего понимания, Карманьоль.
Карманьоль захихикал, показывая белоснежные зубы.
- А как вы себе объясняете то обстоятельство, что он знает прошлое и настоящее? - спросил Карманьоль.
- В том, что господин Жакаль предсказал появление господина Сарранти в церкви, ничего удивительного нет: человек рискует жизнью, предпринимая попытку свергнуть правительство; вполне естественно, что в такие минуты он прибегает к помощи церкви и всех святых. В том, что господин Жакаль угадал выбор господина Сарранти - церковь Успения, - тоже ничего необычного: все знают, что она - средоточие бунтовщиков.
Карманьоль снова закивал.
- Господин Жакаль догадался, что господин Сарранти придет, скорее всего, в полдень, а не, скажем, в одиннадцать и не в полдвенадцатого - и это можно понять: заговорщик, часть ночи посвятивший своим темным делишкам и не обладающий богатырским здоровьем, не пойдет за здорово живешь к заутрене.
Ничего необычного я не вижу и в том, что господин Жакаль предсказал: он будет стоять прислонившись к колонне... Проведя четверо суток в пути, человек чувствует усталость: неудивительно, что он прислонится к колонне, чтобы отдохнуть. И то, что он будет стоять скорее слева, чем справа, тоже понятно: глава оппозиции и не может сделать иного выбора. Все это хитро, умно, но в этом нет ничего невероятного: это можно вывести методом дедукции. Но что меня по-настоящему удивляет, что приводит меня в замешательство, сбивает с толку и обескураживает...
Жибасье умолк, словно пытаясь разгадать эту непостижимую для него тайну.
- Чего же вы не можете постичь?
- Каким образом господин Жакаль догадался, что именно у третьей колонны будет стоять господин Сарранти в определенный час, да еще разговаривать с монахом.
- Как?! - удивился Карманьоль? - И такая малость приводит вас в недоумение и омрачает ваше чело, досточтимый сеньор?
- Это, и ничто иное, Карманьоль, - отвечал Жибасье.
- Да это так же просто объясняется, как и все остальное.
- Ну да?!
- И даже еще проще.
- Неужели?
- Слово чести!
- Сделайте одолжение: приподнимите завесу таинственности и откройте мне этот секрет!
- С величайшим удовольствием.
- Я слушаю.
- Вы знаете Барбетту?
