- И вы арестуете его как заговорщика?
- Нет! Как бунтовщика.
- Значит, готовится серьезный бунт?
- Серьезный? Да нет! Но бунт я вам все-таки обещаю.
- Не считаете ли вы, что это довольно неосмотрительно, дорогой собрат, поднимать бунт в такой день, как сегодня, когда весь Париж на ногах? проговорил Жибасье, останавливаясь, дабы тем самым придать вес своим словам.
- Да, разумеется, но вы же знаете пословицу: "Кто не рискует, тот не выигрывает".
- Конечно, знаю. Однако сейчас мы рискуем всем сразу.
- Да, зато играем-то мы краплеными картами!
Это замечание немного успокоило Жибасье.
Впрочем, он все равно выглядел встревоженным или, скорее, задумчивым.
Объяснялось ли это страданиями, перенесенными Жибасье на дне Говорящего колодца и ожившими накануне в его памяти?
Или тяготы стремительного путешествия и поспешного возвращения оставили на его лице отпечаток сплина? Как бы то ни было, а графа Баньера де Тулона обуревали в эти минуты то ли большая озабоченность, то ли сильное беспокойство.
Карманьоль приметил это и не преминул поинтересоваться о причине, как раз когда они огибали угол набережной и площади Сен-Жермен-л' Осеруа.
- Вы чем-то озабочены? - заметил он, обращаясь к Жибасье.
Тот стряхнул с себя задумчивость и покачал головой.
- Что? - переспросил он.
Карманьоль повторил свой вопрос.
- Да, верно, - кивнул он. - Меня удивляет одна вещь, друг мой.
- Дьявольщина! Много чести для этой вещи! - заметил Карманьоль.
- Ну, скажем, беспокоит.
- Говорите! И я буду счастлив, если смогу помочь вам избавиться от этого беспокойства.
- Дело вот в чем. Господин Жакаль сказал, что я найду нашего подопечного ровно в полдень в церкви Успения у третьей колонны слева от входа.
- У третьей колонны, верно.
- И тот будет разговаривать с монахом.
- Со своим сыном, аббатом Домиником.
Жибасье взглянул на Карманьоля с тем же выражением, что смотрел на г-на Жакаля.
- Я считал себя сильным... Похоже, я заблуждался на свой счет.
- Зачем так себя принижать? - удивился Карманьоль.
Жибасье помолчал; было очевидно, что он делает над собой нечеловеческое усилие, дабы проникнуть своим рысьим взглядом в ослеплявшую его темноту.
- Либо это точное указание напрочь лживо...
- Почему?
- ...либо, если оно верно, я теряюсь в догадках и преисполнен восхищения.
- К кому?
- К господину Жакалю.
Карманьоль снял шляпу, как делает владелец бродячего цирка, когда говорит о господине мэре и представителях законной власти.
