Иногда мне кажется, что в заднице каждого сотрудника компании, возглавляемой великим прохиндеем и бывшим сотрудником ФСБ Брониславом, имеется гнездо для штекера. Проще говоря, эти жопы универсальны, и в них без проблем может вставить свой фирменный шнур кадровик любой другой компании. Потом он хлопнет ладошкой по ладошке вновь принятого, и тот отправится в привычный путь.
Броня в последнее время, я заметил, стал тяготеть к природе. То есть стал нарушать им же придуманные (да не им, конечно, а историей менеджмента) законы труда. Совещания он проводил у себя в особнячке из калиброванного бруса, там же и планировались задачи на неделю. В один из таких дней, работая явно с перегрузкой, я отправился к нему.
Рассчитывая пересечь Москву-реку в районе Гребного канала, я так и сделал. Проехал Нижние Мневники, пересек реку во второй раз, в ее второй петле, выехал на Карамышевскую набережную, наложил на себя крест, увидев серые от темного неба купола церкви Троицы в Хорошеве, переехал реку по мосту в третий раз, в третьей ее луке, и, когда абсолютно был уверен в том, что нахожусь на улице Таманской и до резиденции президента компании не более пяти минут езды, мне вдруг стало нехорошо. В смысле — я не заболел, мне лишь показалось, что я делаю что-то не то. Я остановил машину и в полном недоумении вышел на дорогу.
Ветер рвал на мне куртку, бросал в лицо пригоршни воды, и изумление мое было столь велико, что я даже не замечал этих вынужденных неудобств.
— Не может быть, — пробормотал я, стирая с совершенно мокрого лица потоки воды. — Этого просто не может быть.
Удивлению моему не было предела, когда я, уже почти преодолев две трети расстояния, разделявшего Крылатское и Серебряный Бор, понял, что не удалился от офиса и на треть. Моя машина стояла на улице Нижние Мневники, и из последнего следовало, что я только что приехал туда, откуда начинал свой путь. То есть пересек последний из мостов в направлении к своему офису в Крылатском.
— Как же так, — пробормотал я, моргая и тем самым смахивая с ресниц тяжелые капли дождя. Я всматривался в расстилающуюся передо мной панораму, пытаясь убедиться в том, что ошибся, что нахожусь не в Крылатском, откуда выехал, а в Серебряном Бору, где должен был закончиться мой путь, но каждый раз, находя взглядом едва видимые в шторме очертания знакомых мест, бормотал, словно пораженный сумасшествием: — Вот улица Крылатская, вот остановка, где люди садятся в 243-й автобус, чтобы доехать до церкви… а справа… я ничего не понимаю… Олимпийский спортивный центр «Крылатское»… А как же Нижние Мневники, которые я проехал?.. Как же «Мерседес», подрезавший мой «Кайен» на Карамышевской, в пяти километрах от Брониного дома?.. Я же почти до него доехал…
