— Я боюсь, у меня получится слишком резко…
— Вот, вот, — говорят ей, — давайте… Это оживит обсуждение.
Словом, ее уговорили.
Бруштейн подошла к микрофону и сказала буквально следующее:
— Я родилась в Литве, в Вильно, и там прошли мои юные годы. И вот мне запомнился один анекдот, который тогда бытовал в Литве. Идет по дороге ксендз и видит, что крестьянские дети лепят из навоза здание костела. Он умилился:
— Какие вы хорошие, набожные ребятишки!.. Какой у вас красивый костел!.. И купол есть, и колокольня… Скажите, а в вашем костеле ксендз будет?
А дети ему отвечают:
— Если г…. хватит, будет и ксендз.
Так вот я хочу сказать, — закончила Бруштейн. — В романах «Заговорщики» и «Поджигатели»- г…а хватило на все!..
В Киеве был такой писатель — Натан Рыбак. Самая главная его книга носила название — «Ошибка Оноре де Бальзака». Там утверждалось, что женитьба на пани Ганьской сделала великого писателя несчастным и ускорила его смерть.
Надо сказать, сам Натан Рыбак явно учел опыт классика и в выборе жены не ошибся. Он сочетался браком с родной сестрой всесильного в те годы на Украине писателя и партийного функционера Александра Корнейчука.
Известный писатель А. С. Новиков-Прибой имел внешность самую заурядную. Он сам о себе рассказывал такое. По какому-то случаю, ему пришлось стоять неподалеку от входа в метро на площади Маяковского. Мимо проходил высокий, грузный человек с портфелем. По виду — советский директор. Увидев Новикова-Прибоя он оживился и сказал:
— Здорово!
— Здравствуйте, — отвечал писатель.
— Ну как ты? Все там же?
— Все там же, — подтвердил литератор.
— Надо, надо зайти к тебе попариться, — мечтательно произнес незнакомец.
Весьма занятной фигурой был Петр Иванович Замойский, автор рассказов из крестьянского быта и романа под названием «Лапти». Человек он был сильно пьющий, и в Союзе писателей всегда побаивались его выходок.
В Москве проводилась декада чувашской литературы. По окончании мероприятия, как тогда полагалось, состоялся банкет в ресторане «Метрополь». Но туда, как назло, никто из московских писателей не явился. Устроители стали звонить по телефону, чтобы исправить это положение, но никого из литераторов вызвать не смогли. И тогда решились позвонить Замойскому.
— Петр Иванович, — говорят, — выручайте. Приезжайте в «Метрополь», тут банкет… Завершаем чувашскую декаду, а никого из московских писателей нет.
— Я не могу, — говорит Замойский, — у меня в гостях деверь — Гриша…
