– У него безвыходное положение, – проворчал Вадим. – Это у меня безвыходное, – он пододвинул к себе телефонный аппарат и, не переставая ворчать, позвонил дежурному администратору.
– Лида? – он посмотрел на журналиста откровенно ненавидящим взглядом, а потом сказал: – Ты шестнадцатый корпус заселила? А резерв?
На это трубка заверещала так, что даже Черноусов услышал. Хотя и стоял у самой двери, с напускным безразличием разглядывая морские пейзажи на стенах. Верещание продолжалось около пяти минут. Черноусов решил, что психовозку придется вызывать именно к невидимой Лиде. Но тут Лида смолкла, и Казаков сказал:
– Сейчас к тебе подойдет товарищ. Фамилия – Черноусов. Из газеты «Коммунистическая молодежь». Устрой его в резервный фонд. На подселение? – он вопросительно глянул в сторону нахального посетителя. Тот кивнул. – Давай на подселение. Только чтобы не больше двух в комнате.
– Спасибо, – сказал Черноусов.
– Спасибом не отделаешься, – буркнул Вадим. – Иди, гиена пера… глаза б мои всех вас не видели.
Через пятнадцать минут Черноусов в сопровождении Светланы бодро шагал к стоявшему на отшибе домику. Вернее, бодро шагал только он. Светлана была занята своими мыслями.
Дверь в определенную Виктору комнату была открыта. Черноусов остановился. Светлана вопросительно посмотрела на него.
– Я сейчас брошу вещи, познакомлюсь с соседом и можно идти на пляж, – предложил он. Она пожала плечами и ничего не ответила. Черноусов решил впредь считать ее молчание согласием и быстро поднялся по деревянным ступенькам в домик.
Его соседом оказался молодой – лет двадцати с небольшим – парень, белобрысый, с топорщившимися усами и удивленным взглядом. По картинно вытертым джинсам и «акающему» акценту Черноусов определил представителя московской золотой молодежи. Звали его Ильей, он представился выпускником МГИМО, во что Виктор не очень поверил. Стандартный набор курортных профессий: дипломат, режиссер, журналист.
Черноусов поставил сумку в шкаф, мельком глянул в зеркало, пригладил растрепавшиеся волосы. После этого быстро стянул с себя рубашку, надел летнюю майку с какими-то надписями на неизвестном языке – продукт умельцев из братской Грузии.
– Вы уходите? – спросил Илья с некоторым разочарованием. В руке у него появилась бутылка коньяка, которую он явно собирался распить за приезд и знакомство.
Виктор развел руками.
– А куда вы собираетесь? – спросил юный дипломат.
– На пляж. Самое время, – Черноусов посмотрел на часы. – Половина второго, надо ловить момент, – собственно, ему не так уж хотелось нырнуть в море, просто никакого желания пить с едва знакомым не было.
