Небо дало ответы на заданные им вопросы.
Теперь ответы должны дать люди.
Ветер забросил капюшон ему на голову. Он отбросил его и поспешил вниз. К теплу. К Шару.
Под башней у него была комната для занятий магией. Он спускался быстро, может быть впервые в жизни не пересчитывая ступени — спешил. Серая стена уходила вверх так быстро, словно он летел на крыльях. Внизу было тепло, не было в помине сырого ветра, свирепствующего на площадке башни. Стояли привычные вещи и книги.
Перед столом он остановился. То, что он хотел сделать, было необычно, но дело того требовало. Сегодняшнее знание не могло быть только его знанием. Императрица, сам не зная того мог дать им шанс.
В жаровню полетела щепотка зеленого порошка. Запахло жареными кузнечиками, горелой костью. Дым расползся по столу, коснулся хрустального шара, укрепленного в треножнике на павлиньих лапах. Он произнес заклинание. В глубине шара поплыли золотистые искры, потом налетел вихрь из зеленых звездочек…
Игнациус редко пользовался шаром, и оттого каждый раз засматривался на игру огней в нем. В этот раз получилось также. В глазах еще плавали цветные огоньки, когда в комнате зазвучал голос.
— Кого еще Локи принес?
В шаре, заполнив его почти полностью, плавало лицо Тьерна Сельдеринга. Он был красен, на щеках блестели бисеринки пота. Магический шар иногда искажал изображение, но все же не настолько. Что-то у него там происходило.
— Ты все еще ругаешься как язычник? — притворно удивился Игнациус, стараясь заглянуть тому за спину — Почему? Ведь Совет решил, что все живущие в Европе должны принять христианство.
— У себя дома я могу быть кем хочу — ответила голова — Что тебе нужно, Тарс.
— Я уже давно не Тарс. Я даже не знаю того, кто сейчас бы носил это имя. Зови меня Игнациус.
Тьерн посмотрел за спину, пробурчал что-то недовольно. Римлянин его не понял.
— Что?
— Глупая привычка менять имена каждые 70 лет.
Маг пожал плечами.
— Я живу с людьми. Мне иначе нельзя.
Он замолчал, ожидая вопроса. Тьерн не сдержался.
— Ну что там у тебя?
— Есть хорошая новость для всех нас.
— Какая новость? — досадливо завертел головой Сельдеринг — Вот время выбрал… Давай быстрее. У меня тут женщина.
Игнациус пожал плечами. В нем уже почти ничего не осталось от животного под названьем человек. Жернова времени содрали с него то, что делало человека человеком, подчинило плоть духу, а вот Тьерн искушений плоти еще не преодолел.
— Раб страстей — подумал Игнациус, а вслух сказал. — Ну убей ее и поговорим.
