Все рассказы про Ирокезовых (Очерки альтернативной мировой истории) - Владимир Васильевич Перемолотов

Звезды на востоке медленно теряли свой блеск. Сквозь предутренний туман, поднимавшийся с реки, они казались неясными и ненадежными, словно эскимо на солнцепеке.

Светлело небо, приобретая ту легкую прозрачность, какая разливается в воздухе перед самым рассветом. Воздух чистотой и свежестью ласкал обоняние, а тишина… Впрочем, о тишине ничего нового не скажешь. Тишина была самого высокого класса, не гробовая, конечно, а возвышенно-торжественная.

Собственно именно она, да еще редкая прозрачность атмосферы привели Ирокезовых в Баальбек. Полтораста лет назад они случайно открыли для себя это место и сумели оценить его прелесть.

Теперь несколько раз в году они выбирали время посидеть на этом клочке Ливанской земли, поднятым метров на двадцать в небо.

Ирокезов-младший лежал на охапке тростника, подперев руками голову. Отец устроился рядом на скрещенных ногах. И сын, и отец смотрели на восток, дожидаясь восхода. Внизу, у подошвы холма, недалеко от реки жались друг к другу два десятка хижин, презрительно названных Ирокезовым младшим шалашами. Над хижинами вился легкий дымок, полосовавший предрассветное небо.

— Вот гады! — раздраженно сказал Ирокезов младший. — Где хотят, там и селятся!

Папаша только поморщился. Дым ему, конечно, тоже мешал, но обращать на него внимание, отвлекаться от возвышенного хода мыслей он не хотел. Слишком хорош был рассвет Видя папашино безразличие сын добавил:

— Пока-то дым… А дальше, глядишь, и навозом потянет…

Папаша опять поморщился.

— Кривись, папенька. Шевели мордой-то, а они тем временем тут сортир поставят. Вот тогда и заживем на славу!

В сердцах он вскочил с тростника.

Место это ему очень нравилось, и он, как и прошлом году, готов был защищать его от любых посягательств. Сын стоял перед отцом, ожидая слова. Согласись с ним отец, да что там согласись, просто поморщись и сын разнес бы эти шалаши в пыль, втоптал бы в землю, но отец ответил иначе.

— По существу ты глубоко заблуждаешься. От них пользы больше чем вреда. От тебя — да. Одно расстройство, а эти бедняки хоть финиками нас угостят… Уйди. Не засти…

Ирокезов младший сел на место. Уважая папашин ум он тем не менее был закоренелым пессимистом, если дело касалось людей. Надо сказать, что его пессимизм часто оправдывался, а значит, для него были реальные основания.

Впрочем, в этом случае искать виноватых было глупо. Сами были виноваты.

Когда в прошлом году они прибыли на этот холм отдознуть душой и встретиться с прекрасным, то обнаружили прямо на вершине отряд египетских строителей вовсю ведущих геодезические работы и фараона Митанха. У Митанха кажется, была еще какая-то цифра в имени, но Ирокезов младший ее не запомнил. В тот раз, после того как они разогнали и строителей, и фараоново войско, тот пытался объясниться и называл себя полностью, но Ирокезов младший и слушать его не стал.