над которой Джоанна обливалась слезами, когда в одиннадцать лет смотрела по телевизору. «Ракеты» против «Акул», а между ними полицейский Крупке. Здесь происходило нечто похожее: правые противостояли левым, а в середине стояло правительство.
С той лишь разницей, что в финале не состоялось соединение наперекор смерти.
Оставалась одна только смерть.
Джоанна крепче прижала девочку к груди и вдруг вспомнив песенку Дамбо,[25] стала тихо напевать:
– «Моя родная, моя малышка. Хорошо было слоненку – он мог взмахнуть ушами и улететь».
Если бы слоны умели летать…
Она попыталась представить Пола в самолете где-то над Атлантикой. Или он уже добрался до места? Сколько времени прошло с тех пор, как он уехал?
Джоанна повернулась к Галине, собираясь задать этот вопрос. Но та потупилась и смотрела на девочку, погруженная в мысли. Или в воспоминания?
– У меня была дочь, – проговорила колумбийка.
Джоанна чуть не спросила, как она выглядит, как ее зовут и где она теперь, но вовремя сообразила, что это было сказано в прошедшем времени.
– Что с ней случилось?
Галина встала и потянулась за Джоэль. Но, заметив, что Джоанна не хочет отдавать девочку, пообещала:
– Я ее еще принесу.
У Джоанны не оставалось выбора – она уступила свою дочь той самой женщине, которая ее украла.
* * *
Проснувшись на следующее утро, Джоанна прижала ухо к доскам, которыми было забито одно из окон. Она стремилась расширить свой мир хоть на фут, хоть на несколько дюймов.
Из-за окна послышался шум стройки – нестройный перестук молотков и ритмичные удары. Она представила копер для забивки свай и паровой экскаватор. Залаяли две собаки. Над головой пролетел самолет. Где-то играли в баскетбол.
Затем в комнате появилась Галина. Ребенка с ней не было.
Новости.
– Ваш муж, – начала она ровным, бесстрастным голосом, – не доставил кокаин.
Почти во всю треть левой стороны Ганет-стрит зияла черная, обугленная, все еще дымящаяся дыра.
Пол в конце концов сообразил, что это некогда и был дом 1346.
– Сгорел, – объяснил им местный житель в маленькой белой шапочке на темени.
– Когда? – спросил Пол.
– Вчера.
Пол ощутил в животе неприятное чувство – прямо противоположное тому, что ощущал раньше: вместо мучительной переполненности теперь появилась такая же мучительная пустота.
Словно черная дыра, которая всасывала в себя малейшие крупицы надежды.
– А люди, которые здесь жили? – спросил он. – Вы не знаете, куда они делись?
Человек пожал плечами.
Оказалось, что никто не знает, куда они подевались. Более того, никто не знал, кто они были такие.
