Констанс какое-то время молчала. Глаза их встретились, и странное понимание, казалось, восстановилось между ними.
Он заметил, что Констанс улыбается.
– Благодарю вас, мистер Смит, за откровенность. А теперь вы позволите мне сказать кое-что?
– Безусловно.
– На вашем месте я бы избегала свежих устриц как чумы.
Он тоже ответил ей улыбкой.
– Благодарю вас, мисс Ллойд. А вы уже знаете, что вам хотелось бы заказать для себя?
Он подозвал хозяина.
– Да, знаю. Жареную курицу, пожалуйста.
Когда хозяин подошел к их столику, Смит повторил заказ, а затем громким голосом попросил самую большую порцию свежих устриц.
– Как их приготовить вам, сэр?
– Не надо готовить! – воскликнул Смит. – Подайте сырыми.
Констанс, поморщилась, что позабавило мистера Смита, и поэтому он не заметил, как поморщился также и хозяин гостиницы.
– А вино, сэр?
– Думаю, что леди захочет шерри, а я пинту эля.
– Очень хорошо, сэр.
Хозяин неуверенно помолчал, словно ему хотелось что-то сказать, но тут его позвала толстая женщина в огромном зеленом фартуке, стоявшая за стойкой:
– Хорэс! Иди сюда.
Хозяин кивнул и, повернувшись к Джозефу, прежде чем уйти, процедил сквозь зубы:
– Моя жена, – словно это все объясняло.
– Итак, скажите мне, мисс Ллойд, из какой части Америки вы родом?
Констанс была озадачена. Она уже не помнила, когда ее об этом спрашивали.
– О, сэр. Я из Виргинии, из Ричмонда.
– Это прекрасные края.
– Вы были там?
– Да, был. Я много лет назад собирался заняться поставками табака, пробыл там несколько месяцев, большую часть в Ричмонде.
– С начала войны?
– Нашей или вашей?
– Нашей. А после войны вы были там?
– Да. Если хотите знать, я был там два года назад.
– Вы там были? – От волнения она даже склонилась к нему над столом. – Как выглядит город? Его отстроили? Когда я уезжала, он лежал в руинах. Над мэрией висел звездно-полосатый флаг, так странно было его видеть. Вы кого-нибудь видели в городе…
Она неожиданно умолкла и заморгала, словно проснулась. Какое-то время она молча смотрела на него, даже не закрыв рта, затем провела рукой по лбу и откинулась на спинку стула.
Джозеф, с удовольствием следивший за тем, как Констанс оживилась, ждал, что она продолжит свой рассказ. Но Констанс умолкла. На ее лице появилась смущенная улыбка, она опустила глаза, будто рассматривала руки, лежащие на коленях.
У Джозефа невольно перехватило горло, с ним давно этого не случалось, но он не стал задумываться над этим, а просто смотрел на Констанс в мягком свете свечей, на ее нежную кожу и мягкие очертания лица.
