Как последнюю картошку оттуда выгребут, туда кадку и свезут соленых грибов. В эту яму. Вот и ходим. Как суббота, так и пойдем с ведром туда. Это весной и летом. А зимой дома стоят грибы… По грибы идем, Тятя скажет. «Старайтесь, ведь это даровое мясо — лесное. И век с ним будете жить. Может ведь, мяса-то не будет». А Галина: «Вон все мясо едят, а у нас не будет…» А дожились, так не только что мяса, а ничего не стало. Голодовка какая была сколько раз… И вот пойдем по первые-то грибы. Тятя скажет: «Не жалейте! Как кто придет, давайте первых-то грибов, потчуйте. Будете больше брать, так жалеть не будете».
И еще. Тятя скажет: «Запасайте. Чтобы зимой не бегать по деревне с чашками — положи грибков», — терпеть он не мог этих чашечников. Озимое посеем, а в овин все возят яровое — овес, ячмень, да и рожь еще — у нас по триста суслонов. Ночью сушат, а днем молотят. Выстелим снопы во все гумно, так и проходим все в четыре молотила. Потом перевернем снопы, опять молотим. Надо чтобы ударять врозь — такая гармония получалась… Послушаешь по деревне — там молотят, здесь — очень красиво, прямо как музыка. Я с тринадцати годов молотила. А вечером-то поглядишь, все овины топятся. У кого печка там, у кого яма. А к Тяте под овин вечером сидеть мужиков пять подойдут. Ближние соседи. Сидят, разговаривают. Тут картошку свежую варят — нет вкусней картошки, как из-под овина. А свежие грибы мало еще у кого есть… Подойдет, бывало, тетка Аполлинария: «Николай Ипполитыч, у вас поди грибы есть?» — «Да вон Санька чегото таскает.
Не знаю, спроси там у матери. Я ведь в чашках не распоряжаюсь».
Я бегу к Маме: «Тетка Аполлинария спрашивает у Тяти, нет ли грибков?» — «Ладно, — Мама скажет, — сами наносят…» А уж чашку ей накладывает. Всем хватало. И сами ели. Ведь трапеза была ангельская, истинно ангельская. Бывало, несем на стол скатерку, ложки все в ней.
Помолились.
Тятя скажет «Ну, садитесь». И локтя на стол никто не поставит. Тятя не даст — столкнет: «Ты что? Где сидишь? Стол — что Престол!» Утром встаем: «А ну-ка, вымой харю-то! Перекрестись! Богу помолись, а уж потом есть проси». Он еще пешком под стол ходит, а уж Богу молится. И все благословенное, все с молитвой. Ели ведь все свое. Постный день. Мама сварит глей с грибами. Чугун изрядный, больше полведра. Картошки нажарит на льняном масле — свое было. Блинов напекет. Утром к завтраку. Пекет в две сковороды. Сделает икру грибовую из сухих, а то и из соленых грибов. На обед капусты с квасом накрошит, картошки.
