Долгими летними днями, когда они плыли очень медленно, потому что Тоуд решил, что называется, «лечь на дно» и тихо двигаться по самому скромному притоку, какой только мог найти, Граф много рассказывал Тоуду о себе, о своей «cheremaman», о своей жизни и… О, что за печальный рассказ пришлось выслушать Тоуду!
Одинокий, избалованный, испорченный, слишком молодой и слишком богатый, чтобы это принесло ему пользу, без друзей-сверстников, вынужденный сопровождать свою мамашу в ее Творческих Поисках и терпеть постоянное присутствие слуг за спиной, этот юноша был решительно несчастлив.
Не то чтобы Граф жаловался на это, скорее наоборот! Он, казалось, и не понимал, какую скучную жизнь ведет, не ведал того жабьего вкуса к приключениям, который, собственно, и подвиг его на дуэль с Тоудом.
Со временем Тоуд узнавал все больше и больше своих собственных черт в юном Графе, и его одолевали смешанные чувства, какие и должны возникать у тщеславной, избалованной, беспринципной и самонадеянной жабы при виде другой такой же.
По мере того как их шансы быть обнаруженными уменьшались, Тоуд стал открывать в молодом Графе и другие качества, а в себе самом — неожиданное желание образовывать Графа, от чего он получал большое удовольствие. Правда, надо заметить, что представление Тоуда об образовании было довольно своеобразным, а выбор качеств, которые следовало поощрять, и тех, которые следовало подавлять, весьма оригинальными. Ибо Тоуд видел вещи несколько в ином свете, чем все остальные, в плане личном, моральном и практическом.
Взять хотя бы отношение Тоуда к подростковым проделкам Графа («Можешь перерезать канаты у чьих угодно лодок, только не у моей», — говорил Тоуд), к беспринципности и мелким кражам («Конечно, фермеры не станут возражать, если ты позаимствуешь у них немного молока и масла, ведь ты избавишь их от необходимости нести все это на рынок», — объяснял Тоуд). Или непреодолимые пристрастия самого Тоуда («Сливянка и черничная наливка? В этом никто не сравнится с мистером Кротом! Кларет? Лучше моего не бывает! Вино, бокал которого я попрошу перед тем, как меня повесят за все мои преступления? Moet& Chandon, и никакое другое!).
«Да, нет сомнений, — сказал себе Тоуд, — Графу есть чему у меня поучиться, а ученик он хороший. Еще несколько недель в моем обществе — и он станет Жабой с будущим!»
А пока что они довольно быстро уничтожали запасы продовольствия, и даже Тоуд начал уставать от неустроенной жизни беженца. Он соскучился по своим горячим ваннам, вкусной пище, постели более мягкой и удобной, чем койка на катере. Как раз в это время они и добрались до той самой фермы, на которой несколько недель назад останавливались Рэт и Крот, и снова фермер оказался в отъезде.
